Убийство президента Кеннеди

В самих Соединенных Штатах доклад комиссии Уоррена получил всеобщее одобрение. Менее восторженно он был принят за рубежом, где его неоднократно критиковали как «официальную версию» — тонкий намек на то, что еще одна, правдивая, версия держится в строгом секрете. Хотя действия секретной службы, ФБР и полиции города Далласа были далеки от того, чтобы ими стоило восхищаться, с ними обошлись весьма учтиво, и предложения комиссии об устранении недостатков в их деятельности страдали отсутствием ясности и решительности. Но даже и. в таком виде их постигла печальная участь. Эдгар Гувер, разъяренный тем, что кто-то осмелился подвергнуть критике его бюро, ринулся в контратаку с такой яростью, что американцы даже не заметили, что в докладе говорилось гораздо резче о недостатках секретной службы, которая благоразумно предпочла помалкивать. К тому моменту, когда директор ФБР завершил дисциплинарную расправу над своими агентами в Далласе, в том числе и над незадачливым Хости, большинство американских читателей успели уже забыть, какое из ведомств отвечало за безопасность Джона Кеннеди. Что касается конкретных рекомендаций комиссии Уоррена, то наиболее важные из них были подшиты к делу и преданы забвению. Комиссия предлагала подчинить секретную службу непосредственно кабинету министров. Это предложение так и не было осуществлено. По мнению комиссии, на посту начальника группы агентов секретной службы Белого дома следовало иметь чиновника, ничем не связанного в личном плане с президентом. Джонсон тут же заменил Джерри Бена Руфусом Янгбладом. Однако мало кто из агентов секретной службы ему завидовал. Нового главу государства оказалось куда сложнее охранять, чем его предшественника. Он очертя голову бросался в самую гущу толпы, гостеприимно приглашал в Белый дом оравы приезжих туристов и строго выговаривал своим телохранителям, если они слишком близко к нему подходили. Секретная служба заново переоборудовала президентский «линкольн», в котором был смертельно ранен Кеннеди. На нем был установлен форсированный двигатель, две с половиной тонны новой стальной брони, стекла толщиной в три дюйма и не пробиваемые пулями покрышки. В докладе ничего не говорилось о контроле над продажей огнестрельного оружия. Члены комиссии обсуждали этот вопрос между собой и решили, что он находится вне их компетенции. Требования о принятии соответствующих законов настолько усилились после убийства Кеннеди, что, казалось, ничто не могло помешать их осуществлению. Опросы общественного мнения, проводимые Гэллапом, показали, что восемь американцев из десяти были настроены в пользу принятия законов, санкционирующих продажу оружия лишь гражданам, имеющим соответствующее разрешение от полиции. Роберт Кеннеди потребовал, чтобы сенат запретил приобретение оружия по почте. Письма в поддержку его предложения буквально затопили Капитолий.

Несколько недель спустя после похорон сенатор Томас Додд от штата Коннектикут внес довольно разумный законопроект, накладывающий запрет на продажу оружия по почте, на импорт оружия (кроме спортивного), продажу его лицам моложе 21 года и обязывающий всех покупателей удостоверить свою личность, чтобы полиция в случае необходимости могла их разыскать. Американская ассоциация адвокатов горячо поддержала этот законопроект, но никто на него не обратил внимания.

Начальник Управления лагерей и тюрем США указал, что «в конце концов даже автомашины подлежат регистрации, а водители обязаны иметь права», но его выявление осталось гласом вопиющего в пустыне. В общей сложности в конгресс было внесено 18 проектов законодательных мер по контролю над продажей оружия. Однако ни один из «антиружейных» законопроектов так и не попал в цель. Соединенные Штаты продолжали оставаться единственной цивилизованной страной в мире без твердых правил, регулирующих продажу огнестрельного оружия и владение им. Только в 1964 году в страну было ввезено около 600 тысяч единиц дешевого оружия.

Многие американцы усматривали во всех попытках установить контроль над оружием посягательство на их мужественность. Национальная ассоциация стрелков-любителей, пользующаяся большим влиянием, призвала своих членов, насчитывающих свыше полумиллиона человек, писать письма в Вашингтон и возражать против предложений о контроле над продажей оружия, а ее лоббисты принялись обрабатывать членов конгресса, используя фарисейский афоризм о том, что «убивает не ружье, а человек». Они настаивали на принятии еще одного закона Хиккенлупера, направленного всего лишь на прекращение ввоза ружей и пистолетов, изготовленных иностранными фирмами. Все попытки Катценбаха доказать, что ассоциация защищает не интересы спортсменов, а прибыли фабрикантов оружия, оказались тщетными.