Убийство, совершённое во вторник

Морис перезвонил через пять минут, – трубку взяла молодая девушка или женщина. На мой вопрос спросила, кто я такой. Я ответил, что Севин приятель из Питера. Здесь проездом всего до завтрашнего утра. Она ответила, что очень жаль, так как Сева в командировке и вернётся только через четыре дня.

– Спасибо.

– Это супруга, интересующего вас Севы?

– Скорее всего, сестра.

– Когда нам ждать вас домой?

Загадочное слово «нам» относилось к Морису и пушистому чёрному коту Дону.

Мирослава улыбнулась и сказала, что уже едет домой и прежде чем повесить трубку, спросила, – у нас обед будет?

– Обижаете, – откликнулся Миндаугас и в трубке раздались гудки. Тем самым он дал ей понять, что обсуждать обеденное меню по телефону не собирается.

Мирославу это не слишком огорчило. В еде она была непривередлива, ела практически всё, что дадут. Зато ужасно не любила готовить сама, хотя и умела.

Правда, до кулинарных способностей Мориса ей было очень далеко.

Она тронула машину с места и вскоре уже выехала из города.

На шоссе она набрала скорость и, не отрывая взгляда от дороги, стала мысленно составлять дальнейшие планы по расследованию убийства Светланы Климовой.

Её целью было не просто отвести подозрения от Эвелины, но и найти настоящего убийцу.

* * *

Приехав домой Мирослава, узнала, что ей звонила её тётя Виктория и просила перезвонить.

У Мирославы было две тёти – тётя Зоя, мать любимого двоюродного брата Виктора, который был офицером спецназа и постоянно пропадал в горячих точках. Мирослава скучала о брате, искренне радовалась редким весточкам, приходившим от него. Ей, как и матери, Виктор писал бумажные письма, зная, что они будут их читать, перечитывать и ощущать тепло его рук и сердца.

Но чаще всего Волгина виделась с Викторией.

Тётя Виктория известная писательница и поэтесса жила с мужем и рыжим котом Луи в соседнем коттеджном посёлке. Они довольно часто виделись и перезванивались почти каждый день.

Мирослава перезвонила Виктории, сидя в удобном кресле в ожидании ужина и та радостно сообщила ей, что приобрела 4 билета на завтрашний вечер и концертный зал на концерт Мацуева.

– Надеюсь, вы с Морисом поедите?

– Да, конечно! Спасибо, тётя, ты же знаешь, как Морис любит хорошую музыку.

Миндаугас, действительно, был меломаном. Он и сам неплохо играл на рояле.

Правда, музыку он предпочитал классическую. Терпеть не мог попсу и тяжёлый рок.

На ужин были запечённые куриные грудки с гарниром из тушёной цветной капусты. А к чаю пончики с яблоками.

– Морис! Ты волшебник! Так вкусно, что пальчики оближешь, – сказала она, одарив Миндаугаса благодарным взглядом.

– Я старался, – тихо отозвался он.

– Кстати, ты не знаешь, куда пропала книга Кларка?

– Её изъял Шура, как вещественное доказательство.

– Доказательство чего?

– Оскорбления нанесённого фривольным высказыванием англичанина пончикам!

Они оба рассмеялись.

После ужина, обняв одной рукой кота, а другой, перебирая его длинную шелковистую шерсть, Мирослава рассказала Морису о результатах своей поездки.

– А почему вы хотите увидеться с Никитенко?

– Сама не знаю…

– Не боитесь разбередить парню старые раны?

– Надеюсь, что этого не случится. Тем более, что Снежана уверена, что он увлечён своей новой девушкой.

А что может дать для расследования разговор с ним?

– Если бы я знала, то обязательно сказала бы тебе об этом, – улыбнулась она.

За окном тихо шумели ветви садовых деревьев. Некоторые из них уже покрылись цветами и обещали одарить летом и осенью заботливых хозяев щедрым урожаем.

Глава 8

А вот Потаповой вечер не принёс ни тихой радости, ни умиротворения. Только горькие слёзы и отчаяние, несмотря на все усилия тёти и адвоката ободрить её и вселить в неё надежду.

Измученная долгими разговорами со следователем и осознав весь ужас свалившегося на неё обвинения, Эвелина не могла ни есть, ни спать.

Она вновь и вновь перебирала события последнего года.

Вспоминала, как увидела Геннадия впервые и сразу же влюбилась в него. Хотя в то время у неё и был другой парень. Ося, который любил её, и казалось, готов был исполнить самые её невероятные желания. Тётя Эвелины и родители Оси уже начали готовиться к свадьбе.

Сама Эвелина чувствовала себя глубоко виноватой перед Остапом, но после того, как в её сердце поселился Геннадий, она не могла выйти за Никитенко.

Хотя и сама она чувствовала, и подруги её предупреждали. А тётя просто рыдала в голос целую неделю, когда Эвелина сказала ей, что свадьбы не будет.

А несдержанная на язык София в ответ на пылкие слова Эвелины о своей любви к Геннадию и о том, что он проник в её сердце точно песчинка под створки раковины, чтобы превратиться в жемчужину, оборвала подругу и заявила, что он проник в её сердце, как взломщик под покровом ночи. Расположился там, не снимая ботинок. И добавила, что из ошмётка грязи никогда не родится жемчужина.

Эвелина тогда сильно обиделась на подругу и не разговаривала с Софьей почти неделю. Но потом они помирились, так как обе чувствовали глубокую душевную привязанность друг к другу и не хотели её разрушать.