Убийство Сталина. Все версии и ещё одна

При Игнатьеве МГБ начало борьбу с еврейским космополитизмом, при нем были произведены аресты по «делу врачей», при нем было расследовано дело Еврейского антифашистского комитета, члены которого при нем же были и расстреляны. После разоблачения «культа личности» Сталина все это было названо «произволом», все подследственные и осужденные — «невиновными жертвами». Казалось бы, что евреи и еврейская пресса должны ненавидеть Игнатьева и метать в него громы и молнии, в сто раз больше, чем в Берию. Но вот парадокс! И еврейская пресса не проявляет к нему злобы и интереса, и еврей Ю. В. Андропов распорядился в 1983 г. этого, казалось бы, уже всеми забытого старца похоронить на Новодевичьем кладбище! Много ли там покоится бывших секретарей Татарского обкома? Что-то должно ему было ЦК КПСС! И сильно должно, если даже родственникам не смогли отказать в том, в чем запросто отказали родственникам, скажем, народного любимца В. Высоцкого — в похоронах на самом престижном кладбище СССР[30].

По мнению Ю. Мухина заслугой СД. Игнатьева перед партией является его активное участие в заговоре по ускорению смерти Сталина. Однако в заговоре невольно участвовали еще и лечащий врач, с которым Игнатьев приехал по вызову охраны к умирающему вождю. Присутствие врача было крайне необходимо, поскольку охрана могла поверить тому, что со Сталиным все нормально, только врачу, которого она хорошо знала. Значит, лечащий врач является таким же участником убийства Сталина, как Игнатьев и Хрущев. Только врач, постоянно наблюдавший за здоровьем вождя, мог успокоить охрану, сказав им, что «Сталин немного перепил и ему нужно дать спокойно отоспаться».

Так, весьма произвольно трактуя «пристрастие» Сталина к алкоголю, строит свою версию «от противного» Ю. Мухин. Однако автор этой версии забывает одну весьма важную в данном случае деталь — Сталин не употреблял алкоголя вообще. Кому, как не В. Жухраю знать об этом? Но В. Жухрай категорически утверждает, что все «возлияния» Сталина — это чистая имитация, он всегда пил только соки, искусно имитированные под вино. Недаром охранники во всех версиях твердо настаивают, что на поздней встрече Сталина с «Четверкой» подавали сок.

Следовательно, версия о присутствии некоего лечащего врача Смирнова в момент прибытия к заболевшему Сталину Игнатьева и Хрущева весьма сомнительна, хотя доказательства Ю. Мухина о существовании такого врача, безусловно, интересны.

Как мы уже отмечали, А. Рыбин в своих «Записках телохранителя» неоднократно упоминает имя другого лечащего врача — Кулинича, а также один раз упомянул «домашнего врача» Захарову, но о таком враче, о котором пишет Ю. Мухин, он не обмолвился ни разу. Например, он пишет, что: «Доктор Кулинич брал кровь из пальца (у Сталина. — А.К.), делал уколы от гипертонии. Но в последнее время, если одолевала гипертония или очередная ангина, он (Сталин. — А.К.)

к врачам не обращался… а брал у Поскребышева, бывшего фельдшера, необходимые таблетки»[31]. А. Рыбин категорически отрицает возможности отравления Сталина, полагая, что смерть вождя наступила по вполне естественным причинам: «Но о причинах заболевания Сталина могут говорить, писать только телохранители Сталина, коменданты дач подполковник И. Орлов, подполковник М. Старостин, подполковник В. Туков, помкоменданта Петр Лозгачев, домашние врачи Кулинич, Захарова»[32]

.

Откуда появился лечащий («домашний») врач Смирнов? И почему в воспоминаниях свидетелей болезни и смерти Сталина его имя ни разу не упомянуто? Ю. Мухин полагает, что, во-первых, имена лечащих врачей Сталина были засекречены, а, во-вторых, изо всех медицинских архивов, связанных с лечением Сталина, были изъяты материалы, где упоминалась фамилия этого лечащего врача. Ю. Мухин по этому поводу пишет: «…телохранители Сталина, пока видели, что Сталин еще дышит, не пошли бы ни на какой сговор с Хрущевым и Игнатьевым и потребовали бы к потерявшему сознание Сталину врача. Только врач мог их успокоить и сказать, что «Сталин перепил и ему нужно дать отоспаться». Причем это должен был быть врач, которого телохранители хорошо знали, и таким врачом мог быть только один из лечащих врачей Сталина. Более того, он по должности обязан был бы примчаться впереди всех. Но ни один свидетель последних дней жизни Сталина не упоминает о его лечащем враче.

Вспоминают всех, кто был у постели умирающего Сталина, даже реанимационную бригаду, но никто не упоминает (очень старательно не упоминает) о лечащем враче Сталина, который обязан был неотлучно находиться при своем умирающем пациенте.