Убийство в Балларатском поезде

– Да. И у меня в доме сейчас гостит дочь убитой. Она поручила мне найти убийцу, и я это сделаю. Итак, узнайте все, что сможете, о мисс Гей. Кто у нее живет, особенно мужчины, кто навещает, все о ее прошлом. Можете это сделать? Плата как обычно, – добавила она.

– Вопрос не в том, сможем ли мы это сделать, а сделаем ли, – заметил Берт. – Что скажешь, приятель?

– Я думаю так, что сможем, – согласился Сес, и Берт протянул ему руку.

– Договорились, – заключил он.

Фрина налила друзьям пива, чтобы скрепить договоренность.

Мисс Фишер немного поспала днем и скоротала тихий вечерок, играя в вист с Джейн и мисс Хендерсон, которая быстро шла на поправку. Ожоги проходили, и доктор Макмиллан надеялась, что печень больной не пострадала. Джейн проявила неожиданную беспощадность и выиграла почти семь шиллингов, прежде чем они прекратили игру и улеглись спать. Джейн, как обычно, взяла Уголька с собой, и тот мирно уснул на ее подушке.

Линдсей Герберт пообедал в университете и сходил на лекцию о гражданских правонарушениях, где узнал, как ему показалось, больше, чем нужно, о неправомерном лишении свободы, после чего отправился домой ужинать с Аластером, который вроде угомонился. Выходка в доме Фрины, похоже, удивила и его самого. Когда молодые люди сложили в раковину посуду, чтобы госпожа Уотсис вымыла ее наутро, Аластер закурил и попытался объясниться:

– Уж и не знаю, как мне извиниться перед тобой, старина, за то дурацкое представление, которое я устроил у мисс Фишер.

– Да ладно, приятель, забудь об этом.

Линдсея от сытости клонило в сон, и он вовсе не желал выслушивать раскаяния и даже объяснения.

– Нет, это неправильно. Я совсем потерял голову, как те парни на Великой войне – психические травмированные, так их называли.

– Ага, но тебя-то чем травмировало?

– Во-первых, Юнис – бедняжка, все лицо в ожогах, она выглядит ужасно; потом ты – прилип к этой мисс Фишер и упорхнул, ни слова не сказав; а тут еще полицейскому вздумалось выспрашивать у меня – у меня! – где я был в ночь убийства.

– Ну, не ждал же ты, что я скажу: «Извини старина, должен бежать, меня похищает прекрасная дама» – верно? Тем более что я не знал, всерьез ли она меня похищает или так, поиграть. Хорош бы я был, если бы остался в дураках. А полицейскому тоже надо свое дело делать. Кстати, где ты был в действительности?

– Здесь, – поспешил ответить Аластер, потушив сигарету и раздавив окурок так, словно хотел злость на нем сорвать. – Так она преуспела?

– В чем?

– Соблазнила тебя?

– Старина, спокон веку редкого мужчину так соблазняли, как меня.

– Гм, – хмыкнул Аластер. – И ты снова с ней увидишься?

– В пятницу вечером.

– Что ж, расспроси ее, как идут дела с убийством. Она окрутила мою невесту и моего друга, но убийство одними женскими чарами не разгадаешь. Нет, мисс Фишер, – пригрозил Аластер невидимой оппонентке. – Не так-то это просто.

– Ладно, спрошу, – миролюбиво пообещал Линдсей.

– Если будет время, – усмехнулся его друг и, хлопнув дверью, отправился спать.

Глава десятая

–  Значит, два яйца дешевле, чем одно? – удивилась Алиса, доставая кошелек.

–  Только, если купишь два, нужно оба съесть, – сказала Овца.

–  Тогда дайте мне, пожалуйста, одно, – попросила Алиса…

–  Может, они несвежие, кто знает!

Льюис Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»

Берт и Сес без труда отыскали большой внушительного вида дом на Железнодорожном перекрестке в Седдоне. Он был словно нарочно изуродован. Железные кружева, украшавшие веранду, были сломаны и нуждались в покраске, а фасад из голубоватого песчаника какой-то идиот побелил. Крышу не чинили, пожалуй, с тех времен, когда Авраам был зеленым юнцом. Ворота перекосились, палисадник зарос бурьяном, а дверной колокольчик, когда за него дернули, с дребезжанием упал в руку Берта.

Надпись на побеленной стене у самой двери гласила: «Сдаются комнаты. Полный пансион». У Берта родилась идея.

– Живо, Сес, скройся в конце тропинки, а я попрошу сдать мне комнату. Не хочу, чтобы она тебя видела.

Сес сразу все смекнул и ретировался в кусты. Шарканье шагов возвестило о приближении обитателей дома.

Дверь, скрипнув несмазанными петлями, отворилась, и маленькая девчушка-замарашка спросила:

– Чего вам нужно?

– Комнату, – грубовато отвечал Берт. – Хозяйка дома?

Девочка кивнула, теребя заляпанный передник, и распахнула дверь.

– Входите, – проговорила она безучастно, – плата десять шиллингов в неделю, за стирку отдельно, в доме не курить и не пить. – Полушепотом она добавила: – Но шли бы вы лучше в другое место.

Берт, услыхав это, усмехнулся и похлопал девочку по костлявому плечику.

– У меня есть свои причины, – сказал он многозначительно; в глазах девочки на миг вспыхнула искорка понимания.

– Звать-то тебя как? – спросил Берт, и тоненький голосок ответил:

– Рут. Только не рассказывайте ей, что я говорила с вами.