Убийство в частной клинике

— Мистер Аллейн, миледи! — объявил он, явно считая, что унизительное звание гостя лучше опустить.

Сесиль О’Каллаган сидела у камина в кресле мужа. Когда появился Аллейн, она поднялась и холодно посмотрела на него.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — произнес старший инспектор. — Мне чрезвычайно неудобно вас беспокоить. — И подумал: «Черт возьми! Как же она похожа на Крысомора!»

— Я сама искала с вами встречи. Очень любезно с вашей стороны, что вы пришли так быстро.

— Пустяки. — Это было отменно любезное вступление к сюжету об убийстве.

— Присаживайтесь. Полагаю, тот человек, который приходил сюда днем, сообщил вам, по какой причине я решила обратиться в полицию?

— Инспектор Фокс предоставил мне полный отчет о разговоре с вами.

— Хорошо. Я полагаю, что моего мужа убили — вероятно, отравили.

— Сочувствую, что вдобавок к своему горю вам приходится страдать от подобных подозрений, — сказал Аллейн, подумав: «Сколько еще времени мы будем друг перед другом витийствовать?»

— Благодарю. Вы согласны, что обстоятельства требуют расследования?

— Мне хотелось бы узнать немного больше. Письма я прочитал.

— Вы не считаете, что уже они способны вызвать у любого подозрения?

— Весьма необычно, леди О’Каллаган, чтобы человек, замышляющий убийство, писал подобные письма. Это кажется странным. Полагаю, Фокс вам об этом сказал?

— Да, он говорил. Уверена, убийца, когда писал эти письма, еще не задумывал лишить человека жизни. Но не сомневаюсь, он из тех людей, которые не упустят возможности, если таковая представится.

«Следовательно, она намекает на Филиппса и девушку», — подумал Аллейн и произнес:

— Ваша мысль, разумеется, понятна.

— Есть еще одно обстоятельство, я не обсуждала его с… инспектором Фоксом. До операции я находилась в палате мужа. Он не сознавал, где он и что с ним происходит. Я пыталась объяснить, что у него аппендицит. Затем пришел сэр Джон Филиппс. Муж увидел его, воскликнул: «Нет… не позволяйте…» — и потерял сознание. Такое впечатление, что он испугался хирурга. И я не сомневаюсь, что он хотел сказать: «Не позволяйте ему прикасаться ко мне!» Замечу, что за неделю до этого сэр Джон приходил к мужу, как я полагала, чтобы проконсультировать по поводу его болей, которые в тот период были очень сильными. На следующее утро я спросила мужа, осмотрел ли его врач. Он уклонился от ответа, но выглядел очень расстроенным. Я видела сэра Джона в холле, и его обхождение показалось мне в высшей степени необычным. Письмо он написал в тот же вечер — вероятно, под впечатлением от их разговора.

— Вы связываете письмо сэра Джона с другим, подписанным женщиной по имени Джейн Харден?

— Да. Она медицинская сестра в больнице, где оперировали моего мужа. Днем, после того как ваш человек ушел, я позвонила в клинику и под предлогом, будто хочу отблагодарить ухаживавших за мужем сестер, выяснила, как их зовут. Она присутствовала во время операции и, возьмусь предположить, ассистировала сэру Джону.

Сесиль говорила невозмутимо, с подчеркнутой медлительностью, произнося звуки на одной высокой ноте, словно читала.

— Простите меня, — начал Аллейн, — я хотел бы знать, известно ли вам было что-нибудь об этом деле. Надеюсь, вы понимаете, что я спрашиваю лишь потому…

— Потому что хотите понять, не предвзята ли я?

— Совершенно верно.

— Я знала, что муж мне изменял, но надеялась, что это не более чем случайные интрижки.

— Вы ничего не знали о существовании мисс Харден?

— Нет.

Аллейн немного помолчал и поднялся.

— Я с вами согласен, расследование необходимо.

Леди О’Каллаган сделала легкое движение, шелохнулись тяжелые складки ее платья. Возникло впечатление, будто сразу улетучилось все ее напряжение. Но заговорила она тем же привычным невозмутимым тоном:

— Уверена, вы приняли очень мудрое решение.

— Боюсь, у нас возникнут трудности с коронером. Он, естественно, станет осторожничать с открытием расследования по такому делу. Тут уж никак не получится остаться в рамках хотя бы относительной сдержанности. Газеты уже подняли шумиху по поводу писем с угрозами от политических противников сэра Дерека.

Аллейн пристально посмотрел на Сесиль, но, за исключением мелькнувшего на ее лице мимолетного выражения недовольства, не заметил иных проявлений чувств.

— Это было бы крайне неприятно, — пробормотала она.

— Но должен подчеркнуть, что дела обстоят именно так. Вы хотели бы обсудить со мной что-нибудь еще?

— Предлагаю вам поговорить с секретарем мужа, мистером Джеймсоном. Он, вероятно, подтвердит все, что я сказала по поводу реакции сэра Дерека на письма.

— Я встречусь с ним. Разумеется, если аутопсия покажет, что имело место отравление, моим долгом будет провести самое тщательное расследование.

— Разумеется, — согласилась леди О’Каллаган.

Она, видимо, заранее решила, что Аллейн должен встретиться с Джеймсоном, поскольку сразу же послала за секретарем. Рональд явился со смущенным и озабоченным видом.

— Это секретарь моего мужа, мистер Джеймсон, — представила его леди О’Каллаган.

— Добрый вечер, — произнес Рональд. — Вы меня, конечно, не помните, но мы с вами уже встречались.

— У меня плохая память.