Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд!

Большего добиться от Брауна не удалось. Задав еще пару вопросов, на которые Браун ответил в такой же враждебной манере, Ханнасайд покинул магазин. Личность Джона Хайда, которая еще час назад вызывала лишь легкое любопытство, неожиданно переросла в вопрос первостепенной важности. Ускользающего мистера Хайда необходимо найти и установить его связь с Грегори Мэтьюсом. Работа для всего отдела. На пути в Скотленд-Ярд Ханнасайд неожиданно поменял планы, и вместо того чтобы свернуть на Уайтхолл, сел на омнибус, следующий в сторону Пиккадилли, намереваясь нанести визит мистеру Рэндолу Мэтьюсу.

Глава девятая

Ханнасайд приехал на квартиру к Рэндолу за полдень, однако сей элегантный джентльмен встретил суперинтенданта в парчовом халате яркой расцветки и экстравагантного фасона. Однако, приглядевшись, Ханнасайд обнаружил, что под халатом Рэндол полностью одет для выхода, не считая, разумеется, пальто. Таким образом, суперинтендант сделал вывод, что Рэндол облачился в столь изысканное одеяние не из-за лени, а, скорее, из любви к экзотике. Он про себя улыбнулся, представив, какую реакцию вызвал бы невиданной красоты халат у сержанта Хемингуэя, случись тому увидеть этот шедевр портновского искусства. Однако терять время зря суперинтендант не собирался и сразу приступил к делу, объяснив цель своего визита:

– Простите, что побеспокоил, мистер Мэтьюс, но думаю, вы сможете мне помочь.

– Весьма польщен, – улыбнулся Рэндол. – Позвольте угостить вас стаканчиком хереса.

– Благодарю, я не употребляю спиртное в такой час. Скажите, говорит вам о чем-нибудь имя Хайд?

Рэндол налил себе стакан хереса и аккуратно закрыл графин пробкой.

– Как же, Хайд-Парк.

– Нет, не то.

– Постойте, дайте подумать. – Рэндол взял стакан с хересом. – Тогда один из персонажей Стивенсона? – предположил он.

– И больше ничего? – Ханнасайд не сводил с собеседника пристального взгляда.

Рэндол смотрел на суперинтенданта безмятежными синими глазами.

– На данный момент ничего другого на ум не приходит. Хотите продолжить разговор на эту тему? В таком случае, боюсь, придется кое-что мне разъяснить. Я плохо соображаю сегодня утром.

– Припомните, не называл ли это имя ваш покойный дядя, – не отставал Ханнасайд.

Рэндол смотрел на гостя поверх ободка стакана.

– Нет, не называл. – Он подошел к креслу и уселся на подлокотник. – Хотите сигарету? Или сыграем в прелестную игру под названием «жмурки»?

– Я разочарован, мистер Мэтьюс, – признался суперинтендант, принимая сигарету. – Надеялся, вы прольете свет на возникшую проблему. Я просматривал банковские книжки вашего дядюшки. – Он чиркнул спичкой и зажег сигарету. – И обнаружил, что источником значительной части его дохода являлся человек по имени Джон Хайд. Или же деньги поступали за счет какого-то бизнеса, который представляет Хайд.

Рэндол сделал глоток хереса. Ханнасайд заметил на его лице лишь легкое удивление.

– Когда вы, суперинтендант, упомянули о значительной части, какая именно сумма имелась в виду?

– Я не производил подсчетов, но думаю, речь идет о тысяче двухстах или трехстах фунтов в год.

– Приличный доход, – заметил Рэндол с нескрываемым изумлением. – А можно поинтересоваться, каким образом деньги поступали на дядин счет?

– Чеками. Регулярно, каждый месяц, только суммы разные. – Суперинтендант сунул руку в карман пиджака и достал банковскую расчетную книжку Грегори Мэтьюса. – Может, хотите сами взглянуть?

– Пожалуй. – Рэндол отставил в сторону стакан и, взяв книжку, стал не спеша ее просматривать в полном молчании. Через некоторое время он вернул ее Ханнасайду. – Знаете, суперинтендант, жаль разбивать ваши надежды, но я не могу пролить свет на это дело. А каковы ваши соображения?

– В общем-то у меня их и нет, – признался Ханнасайд. – Ведь я не был знаком с вашим дядей и потому обратился к вам. Полагаю, вы, мистер Мэтьюс, знали его лучше остальных.

– Никогда над этим не задумывался. Более того, на заре нашего приятного сотрудничества я, кажется, упоминал, что не пользовался дядиным доверием.

– Верно, – согласился Ханнасайд. – Только мне в душу закралось подозрение, что вы явно поскромничали. Из всех членов семьи только вам он рассказал о разоблачении мистера Лэптона и его адюльтере.

– Вы называете это доверием? – удивился Рэндол. – А по-моему, речь идет всего лишь о непристойной истории.

– Ладно, давайте откажемся от слова «доверие», мистер Мэтьюс, и определим ваши отношения как взаимную симпатию, – предложил Ханнасайд.

Произнося эти слова, суперинтендант уловил промелькнувшее в глазах Рэндола странное выражение, которое повергло его в шок. У Ханнасайда не было времени задуматься над тем, что означает эта вспышка молнии, но осадок остался пренеприятный.

– Нет, суперинтендант, – возразил Рэндол обычным невозмутимым тоном. – Сомневаюсь, что между нами существовала взаимная симпатия. Возможно, вас ввел в заблуждение общеизвестный факт, что из всего семейства один я не ссорился с покойным.