Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд!

– Вот именно! – с победоносным видом воскликнул Гай. – Рэндол отсутствовал несколько дней, и потому на него не пало подозрение. Но мы не знаем, когда именно яд попал в тюбик, и все тщательно выстроенные алиби Рэндола рушатся как карточный домик. Нет у него больше алиби!

Глава четырнадцатая

Все, кроме Стеллы, впились глазами в Рэндола.

– Ты противный мелкий пакостник, Гай! Рэндол ни разу не попытался бросить на тебя тень подозрения! – набросилась на брата девушка.

– Рэндол говорил мерзости и всех оскорблял…

– Да, потому что в большинстве случаев мы сами напрашивались! Но он никогда не вел себя подло по отношению к тебе, и ты, Гай, прекрасно это знаешь!

– Да что с тобой случилось, черт возьми! – От изумления Гай забыл, где находится. – Сама называла его не то ласковой змеей, не то змеей в сахаре!

Предмет непримиримых разногласий между братом и сестрой издал короткий смешок.

– Моя прелесть, твой братец говорит правду? – умилился Рэндол. – Какое точное определение!

– Один раз сорвалось с языка, но вообще я…

– Не надо отказываться от своих слов! – посоветовал Рэндол. – Мне нравится твое остроумие. И перестань нападать на бдительного братца. В этом нет нужды. И без его умозаключений ясно, что алиби у меня нет. Но взгляните на суперинтенданта Ханнасайда, который соображает не хуже, а, возможно, быстрее и лучше Гая. Наверное, он успел сделать кое-какие выводы. Присмотритесь внимательней, и заметите тень раздражения, если не сказать, горестного разочарования на его челе. Потому что он, в отличие от Гая, помимо всего прочего, понял, что включение меня в список причастных к убийству лиц не сужает, а расширяет круг подозреваемых.

Ханнасайд слушал Рэндола с каменным лицом.

– Верно, мистер Мэтьюс, – начал он обычным ровным голосом. – И в то же время…

– Более того, – продолжил Рэндол, закуривая вторую сигарету, – против меня улик не больше, чем против всех остальных. Да, я получил в наследство довольно крупную сумму денег. Но даже при поверхностном анализе моего финансового положения очень быстро выяснится, что я легко обойдусь без дядиного наследства. Хотя среди родственников бытует мнение, что я умудрился пустить на ветер целое состояние.

– Вполне возможно, вы говорите правду, – согласился Ханнасайд. – И в данный момент мне не хотелось бы вместе с вами вникать в детали дела.

Рэндол обвел взглядом комнату.

– Да, не стоит, здесь собралась целая толпа, – кивнул он. – Стелла, мой ягненочек, давай подадим хороший пример и удалимся. Может, наш уход послужит сигналом тете Гертруде, и она поймет, что здесь в ней не нуждаются и пора возвращаться домой.

Рэндол ухватил цепкими пальцами запястье Стеллы и повел девушку к двери. Сержант Хемингуэй бросил многозначительный взгляд на шефа, но тот, похоже, не возражал. Миссис Лэптон разразилась гневной речью по поводу невыносимой грубости племянника, но закончить красочное выступление не успела, так как объект, вызвавший ее раздражение, к этому времени успел исчезнуть из поля зрения.

В коридоре Рэндол задержался.

– Итак, любовь моя, – обратился он к Стелле, улыбаясь краешками губ. – Почему ты не рассказала полицейским, что видела, как я выхожу из дядиной ванной комнаты?

– Не знаю, – беспомощно пролепетала Стелла.

– Пройдем в утреннюю гостиную, – предложил Рэндол. – Следующий вопрос еще неприятнее.

Стелла покорно последовала за кузеном.

– Только на минутку, – предупредила она. – Не могу надолго задерживаться.

Не обращая внимания на ее слова, Рэндол плотно закрыл дверь и с непривычно серьезным видом поинтересовался:

– Скажи, Стелла, почему ты прибежала ко мне, словно я – единственная надежда на спасение?

– Да нет же! – вспыхнула Стелла. – То есть да… Ты же сам сказал, что обо всем позаботишься. Вот я и решила, что ты поможешь. Я была сильно расстроена. Прости, что помяла твой красивый пиджак! – нервно хихикнула она.

Рэндол больше не улыбался, а в синих глазах под длинными ресницами не осталось и тени насмешки.

– Мой пиджак не имеет значения.

– Да? Кто бы мог подумать? Учитывая твою склонность к…

– Дорогая, разве я мог допустить, чтобы ты выдала себя в присутствии всей родни?

– Выдала себя!.. – У Стеллы перехватило дыхание. – Не понимаю, куда ты клонишь, но…

– Перестань дрожать, моя радость, и лучше ответь: жемчужно-серая прихожая в моем доме действительно является непреодолимым препятствием к браку?

– Да! – выпалила Стелла. – То есть хочу сказать…

– Пожалуй, я разрешу тебе переделать ее на свой вкус, – сообщил Рэндол. – При одном условии, на котором настаиваю: Гай к оформлению интерьера допущен не будет.

У Стелла голова шла кругом.

– Не нахожу здесь ничего смешного. Возможно, ты считаешь свою шутку остроумной, но мне так не кажется, – торопливо пролепетала она.

Рэндол взял ее за руки.

– Я не шучу, дорогая, а предлагаю руку и сердце. Ты выйдешь за меня замуж?

– К-конечно, нет! – выкрикнула Стелла и удивилась, как сильно дрожат колени.

Рэндол еще на мгновение задержал ее руки в своих, а потом отпустил и направился к двери. Стелла, охваченная дурными предчувствиями, смотрела кузену вслед.