Убийство в Эшли-Грин

– Мисс Верекер, вы говорите, что там не было конкретных обвинений, но разве деловой человек вроде вашего единокровного брата стал бы угрожать возбуждением судебного дела против другого человека без определенных причин?

– Все дело в том, всерьез он собирался так поступить или просто пугал? – выпалила, утратив бдительность, Антония. – И я поехала, чтобы это выяснить. – Она умолкла и гневно вспыхнула. – Черт вас возьми, вы нечестно играете!

– Я не играю, мисс Верекер.

Она быстро подняла голову, уловив в его голосе суровую нотку. Но не успела заговорить, потому что Ханнасайд продолжал:

– Арнольд Верекер написал вам, пытаясь воспрепятствовать вашей помолвке с Мезурье. По вашим словам, без всякой на то причины. Но вы признали, что он грозился привлечь Мезурье к суду за какое-то преступление, и признали также, что это письмо вас сильно разгневало.

– Еще бы! – раздраженно воскликнула она. – Оно разгневало бы кого угодно!

– Может, оно еще и встревожило вас?

– Нет, с чего бы? Я не боялась Арнольда.

– Это понятно, но разве вы не тревожились за Мезурье?

– Нет, потому что не восприняла письмо всерьез.

– Вы восприняли его настолько всерьез, что в тот же день поехали в Эшли-Грин.

– Я только хотела узнать, что Арнольд имеет против Рудольфа, и заставить его прекратить распространять о Рудольфе грязные слухи.

– Как вы собирались это сделать, мисс Верекер?

Она задумалась.

– Не знаю. То есть плана не составила.

– Итак, вы до такой степени разозлились на него, что сразу же сели в машину и поехали в Эшли-Грин, не имея ни малейшего представления, что будете делать по приезде туда?

– О нет! – саркастично ответила Антония. – Я взяла нож, всадила его в Арнольда, а потом пошла и провела ночь в его доме исключительно с той целью, чтобы вы поняли: я убийца. К тому же я сказала вашему тупому полицейскому, что у меня на юбке были пятна крови. – Она умолкла, ее злобная насмешливость мгновенно улетучилась. – А это не так глупо, как кажется. Теперь думаю, что если бы я убила Арнольда, это был бы хороший план. Даже блестящий. Никакие присяжные не поверили бы, что у меня хватило глупости оставаться возле места преступления и демонстрировать запятнанную кровью одежду. Нужно будет сказать Джайлсу.

В эту минуту в студию вошел Кеннет. Антония тут же выложила ему свои соображения.

Суперинтендант уже достаточно познакомился с Верекерами и почти не удивился горячности, с которой Кеннет немедленно включился в дискуссию.

– Все это замечательно, – сказал он, – но как быть с подравшимися собаками?

– Я вполне могла спровоцировать эту драку, – с величественным видом промолвила сестра.

– В это время ночи нет, – возразил Кеннет. – Если ты убила Арнольда и твоя одежда была в крови, то встреча с охотничьей или какой бы там ни было собакой оказалась чистой случайностью. И ты не собрала достаточно улик против себя. Очевидно, если бы у тебя хватило ума совершить убийство и потом укрыться в доме убитого, тебе следовало бы сказать кому только возможно, что ты едешь разобраться с Арнольдом. После этого никто не поверил бы, что его убила ты. Что скажете, суперинтендант?

– Скажу, – ответил раздраженный Ханнасайд, – что ваши языки не доведут вас до добра.

– Ага! – воскликнул Кеннет с озорным блеском в глазах. – То есть вы не знаете, что о нас думать.

– Очень может быть, – сказал Ханнасайд без улыбки и с этими словами удалился. Но впоследствии он признался сержанту Хемингуэю, что парень верно оценил ситуацию.

А Антония пригласила жениха приехать, как только тот окончит работу. Появившись в начале седьмого, Мезурье застал брата и сестру спорившими по поводу того, сколько абсента вливать в шейкер. Невеста почти не обращала на него внимания, пока не было достигнуто согласие. Только когда Кеннет наконец одержал верх на том основании, что он старше, коктейль хорошо взбили и разлили по стаканам, Антония кивнула жениху и сказала:

– Я рада, что ты смог приехать. Здесь был этот суперинтендант, и, думаю, нам следует обсудить положение дел.

Рудольф бросил на нее быстрый взгляд.

– Дорогая, какой у тебя серьезный вид! Нельзя так из-за этого нервничать. Что теперь на уме у почтенного суперинтенданта?

– Коктейль никуда не годится, – бесстрастно заметил Кеннет. – Ты сбила его не так, как я сказал. Если думаешь, что эта ищейка в человеческом обличье интересуется тобой, ты ошибаешься. Он идет по моему следу, и я не направил его в другую сторону. А вот и Лесли! Лесли, дорогая моя, поднимайся! – Он высунулся из окна и во весь голос обратился к мисс Риверс: – Дорогая, я, можно сказать, в оковах, так что поднимись на последний коктейль. Хотя нет, не надо. Его сбивала Тони. Я угощу тебя выпивкой в «Кларенс армс».

Он поставил стакан на стол и стремительно выбежал из студии.

Антония, вновь отвлекшаяся от жениха, высунулась из окна и общалась с мисс Риверс, пока Кеннет не появился в извозчичьем дворе и не повел гостью в сторону «Кларенс армс». Только тогда она повернулась к Рудольфу и спросила, о чем у них шла речь.