Убийство в городе магиков

Софи пожала плечами и тоже посмотрела на глухие жалюзи. Чаще всего они служили плохим признаком, намекая на отвратительное настроение шефа.

– Его очень волнует это новое-старое дело. Он даже Угго поднял среди ночи…

– Уууу… – чуть не присвистнула Клара. – Ладно.

Теперь всё стало яснее. Идти на ковёр к начальнику не хотелось, но оттягивать не имело смысла. С непроницаемым выражением на лице Клара толкнула дверь кабинета Баланика.

Оззо, казалось, при её появлении напрягся ещё больше, если такое возможно. Вообще, он комплекцией походил на быка, если представить его стоящим за задних копытах. Большая голова, мощная короткая шея, быстро сменяющаяся широченными плечами и грудной клеткой. Вкупе с ростом под два метра зрелище получалось внушительное. Поговаривали, что в роду у Балаников затесался тролль, но с научной точки зрения это было невозможно. И всё же скептики и недоброжелатели находили «тролльей» теории массу доказательств, а в такие моменты, как этот, Кларина даже была склонна во многом с ними согласиться. Но ни за что не произнесла бы своих домыслов вслух.

В одном из кресел напротив шефа сидел худой и длинный мужчина с унылой миной на лице – мистер Угго Какис. О теме дискуссии, предшествовавшей появлению Клары, было несложно догадаться.

– Явилась! – несколько спокойнее, но всё ещё достаточно взвинчено бросил ей мистер Оззо и швырнул через стол папку с досье. – Извольте ознакомиться, детектив Риц. Через час жду план раскрытия преступления. Свободна!!!

Последнее слово Оззо гаркнул во всю мощь своей широкой грудной клетки, так что Клара почувствовала шевеление волос около лица. Перечить шефу в таком состоянии мог только круглый идиот, поэтому она кивнула и молча взяла папку. Потом вышла, лишь напоследок обменявшись сочувственными взглядами с Угго Какисом, их судмедэкспертом, которого, к слову, выдернули из кровати в три ночи, чтобы вывалить на рабочий стол зловонный, полуразложившийся труп убитой недоведьмы.

Однако шеф уже остывал, иначе час на раздумья ей бы не дали. Поэтому Кларина первым делом пошла наливать себе кофе. Она даже зубы не почистила, не говоря о том, чтобы что-то съесть или выпить. Торопилась предъявить свой "худосочный зад" на завтрак шефу.

Зад у неё, кстати, был нормальный, как и всё остальное. Но это дело вкуса, а не повод переходить на личности…

Кларина фыркнула и села за досье, прихлёбывая кофеёк из местного автомата. К кофейку тут же захотелось добавить сэндвич, но прочитанное быстро свело аппетит на нет.

Убитую звали Натали Гролли, тридцати двух лет от роду. С фотографии на Клару смотрела миловидная молодая женщина. Блондинка, с приятной улыбкой. Ничего необычного, заурядная биография заурядного человека. Так, родилась…, училась…, работала…, встречалась… Замуж не вышла, детей не родила. На момент смерти работала кассиром, имела парня, престарелых родителей и небольшой счёт в банке. Жильё съёмное, машины нет, в отпуск ездила один раз в год. В общем, сплошная серость. За что её убивать? Да ещё таким жутким способом?

На месте преступления людские спецы обнаружили немало следов борьбы. Убийство произошло у жертвы дома в ночь на первое апреля, тело обнаружили родители, которые забеспокоились о её длительном молчании. Натали нашлась на кухонном столе. Растерзанная. Страшная.

Клара рассматривала фотографии. Кровь там была везде. На стенах она оставила неизгладимые рисунки смерти, жестокие, резкие. Они усеяли всё кровавыми каплями, потёками и росчерками, словно какой-то умалишённый художник исступленно работал кисточкой. На полу кровь просто всё залила, застыла и образовала влажный бурый ковёр, в котором так легко отпечатывались следы неосторожных ног.

Клара устало прикрыла веки, но перед глазами тут же встало жуткое зрелище. В этом была фишка её как детектива. Она могла увидеть несколько больше, чем другие при одинаковых вводных. Вот и сейчас перед глазами летали красные капли, навсегда меняя рисунок стен. Мелкие сиреневые цветочки заливала наползающая кровь, мелькали тени, жуть рвалась наружу.

Глаза пришлось спешно открыть. Сама Клара не всегда была в восторге от своего дара, хоть он и проложил ей дорожку в отдел страшных преступлений. Частенько бывало так, что ей передавались чувства жертвы, её страх и ужас. И ничего больше, ни деталей, ни зацепок. Но хуже всего было то, что приходилось исправно лопатить видения без особой надежды на результат. Ведь никогда не знаешь, что там последует за очередным ударом когтистой лапы, тень которой Клара только что видела на стене с глупыми цветочками…

Так, когтистая лапа – это уже кое-что. С этим можно пойти к их художнику.

Да, и ещё была беда с доказательной базой. Видения – вещь субъективная и ненадёжная. Использовать их как прямые вещдоки запрещал закон. Всё, что могла Кларина – это применить их как ниточки, на концах которых висели уже железобетонные доказательства. Так она дела и раскрывала.