Убийство в колледже

В такси у сержанта-детектива было достаточно времени, чтобы еще раз все хорошенько обдумать. Перед ним сейчас стояли две главные трудности, обе касающиеся доказательства вины Хенлоу не только в убийстве Хаттона, но и в преступлении, которое привело к этому убийству. Удастся ли ему найти причину, которая могла заставить Хенлоу выдавать себя за слабовидящего священника, и сможет ли он отыскать хоть одно доказательство того, что Хенлоу не был в Женеве в день смерти Хаттона? Три вещи непрестанно крутились в голове сержанта-детектива. Одна из них — огарок красной спички. Еще две от двух невольных свидетелей, которые, сами того не подозревая, натолкнули его на эти улики.

Эмброуз застал профессора в его кабинете.

— А, молодой человек! Снова вы? Что такое? Могу уделить вам всего несколько минут. У меня встреча в половине восьмого.

— Я не надолго, сэр. Помните, вы мне рассказывали, как однажды в Кромере встретили своего друга в темных очках и панаме вместо шляпы священника, и он вас даже не узнал?

— Помню. И что же?

— Кем был этот ваш друг?

— Кем? О, дорогуша, что за странный вопрос! Ну если вам так важно, то это был мистер Сидни Хенлоу.

— Я так и знал! — торжествуя, воскликнул Эмброуз. — Большое спасибо, сэр. Вы оказали мне огромную услугу.

— Минуточку, вернитесь! — закричал профессор вслед убегающему Эмброузу. — Что на этот раз у вас на уме, молодой человек? Я должен знать…

— Простите, сэр, но мне пора бежать. Когда-нибудь я вам все расскажу. Доброго дня!

Он выбежал до того, как профессор успел вымолвить хоть слово. Сев в такси, сержант-детектив велел водителю ехать в полицейский участок и ждать его там. Приехав, он мигом вломился в свой офис, открыл ящик письменного стола и вытащил оттуда стопку бумаг со статьями и записями, которые удалось подобрать в кабинете Хенлоу. Но сержанту нужна была только одна — открытка с швейцарским штампом из Женевы, которую Хенлоу послал Пеннингтону с сообщением, что не сможет присутствовать на очередном собрании комитета. Открытка была с картинкой, и Хенлоу написал свое краткое сообщение на передней стороне в месте, которое предназначалось для записи адреса.

Эмброуз перевернул открытку: фотография изображала южный берег озера с горами на заднем плане. Очевидно сделана она была с борта парохода. Надпись гласила:

«Le dent du Midi».

Но Эмброуз искал не это. Тут его взгляд переместился на мелкую надпись в левом нижнем углу:

«Jean Natier. Phot. Evian-les-Bains».

— Эврика! — воскликнул он. — «Устами младенцев», — и поспешил к суперинтенданту.

— Понимаете, сэр, — и Эмброуз объяснил и рассказал все о его встрече с Хенлоу этим утром и о подозрительных шнурках, — вот как я к этому пришел и думаю, что я прав. Хенлоу и тот священник — это один и тот же человек. Идею простого, но эффективного перевоплощения он позаимствовал у доктора Блейка. Профессор рассказал мне, что однажды темные очки, обычный галстук и панама в Кромере сделали его неузнаваемым даже для самых близких знакомых, одним из которых был Хенлоу. Он поймал суть идеи и воплотил ее на себе в обратном виде, — за исключением очков.

— В смысле «в обратном виде»?

— Смотрите, доктор Блейк, как священник, сошел за мирянина. Хенлоу же, как мирянин, сошел за священника. Круглая шляпа и воротник — вот все, что ему для этого понадобилось. Это очень хитрое перевоплощение, потому что в нашем городе, сами понимаете, подобных пастырей пруд пруди. Взять хотя бы мистера Гилберта, который частенько захаживал к Хенлоу в гости. Так что вполне возможно, что его уже как и Хенлоу не замечали, ведь он был «своим человеком».

— Да, но — зачем?

— Затем, что Хенлоу и есть «Х», сэр. Я в этом абсолютно уверен. Так же был уверен и бедняга Хаттон. За что и поплатился.

— Но Хенлоу был за границей!

— Нет, сэр! Никак не был. Священник, которого видел мистер Финмер при выходе из колледжа, и был Хенлоу.

— Но как такое возможно?

— Все указывает на это, сэр. Его выдал спичечный огарок. Эти спички из Эвиан-ле-Бан, и куплены они могли быть только там и только в одной табачной лавке. Это я уже доказал.

— Но он же прислал открытку из Женевы.

— Точно. Но купил он ее в Эвиан-ле-Бан. Вот она. Посмотрите на имя фотографа внизу. Эвианский фотограф. Я купил одну из этой же серии, когда был там. Он мог, конечно, купить ее и в Женеве, но сомневаюсь, что они там торгуют французскими открытками. Так что обзавелся он ей, когда был в Эвиане, и мы это с легкостью докажем: вопрос одного звонка — пробить по базе регистраций в отелях.

— Но если все действительно так, как вы говорите, то я все еще в тупике, сержант. За каким чертом ему вдруг понадобилось проникать в свой собственный дом в чужом облике в день, когда там назначено собрание их комитета?