Убийство в Оптиной пустыни

3. Осмотр продолжается

— Фу, — прокурор-криминалист вытерла рукавом пот с лица.

— Может, передохнем? — спросил москвич.

— Покой нам снится только на том свете… — отрезала Грищенко.

— Вон шинель, — Мортынов показал на солдатскую одежду на столбе ограды.

— Мой друг, вы всегда вперед батьки в пекло…

— Зато бобик забит.

— Знаю-знаю, видела… Не забудь мой сундучок, дружище, — бросила важняку.

Отказать представительнице прекрасной половины человечества, хоть и Железной Ларисе, Мортынов никак не мог. Покорно взял кепку и чемоданчик и теперь в одной руке держал чемодан, а в другой — портфель и головной убор.

Прошли к ограде.

Грищенко продолжала записывать:

— «К востоку от храма находится… огороженный забором в виде вертикальных столбов… Внутри ограды… деревянный крест. На колу ограды… висит солдатская шинель без знаков различий». — Она сняла шинель и, пристально глядя на москвича, спросила:

— Какой размер?

— Да где-то 48‑й… — ответил тот.

— «Шинель 48 размера», — поправила на руке перчатку, сунула руку в карман шинели и выдернула, словно обожглась. — Чуть не порезалась! — разглядывала палец.

Шинель на ограде

Грищенко осторожно вытащила нож.

Лезвие заблестело на свету.

По спине Мортынова пробежал морозец: как он не порезался, когда давал шинель понюхать собаке?

Нож

Прокурорша писала дальше:

— «В… боковом кармане шинелки… нож типа клинка… около ручки… выбито “666”». Гляди! — бросила важняку.

Мортынов сжал губы. На его щеках заиграли желваки.

Понятые застыли, словно заледенев.

«Число зверя!»

Мортынов достал из портфеля газету, завернул в нее ножик и спрятал в чемоданчик.

Отец Мелхиседек

Прокурор-криминалист писала:

— «С внутренней стороны шинелки… накладной карман, на котором белой краской исполнена надпись: “Тухбатуллин М.Ю.”». Чего за цифры? Диктуй!

Мортынов склонился к цифрам, называл:

— «8133888 Иордания».

Грищенко записала и спросила:

— Где тут монастырская власть?

Важняк подсуетился.

— Игумен Мелхиседек, — подбежал круживший невдалеке высокий, худощавый чернявый монах.

— Отче, у вас в монастыре есть такой Тухтукатулин… Тухта… Черт возьми, лучше сами читайте, — повернула карман к игумену.

Сумка на ограде

Тот прочитал и ответил:

— Среди братии нет… А так, посмотреть надо… — Записал фамилию на листке.

— И очень внимательно… И мне списочек покойничков. — Сказала и на ее помятом лице дернулась бровь.

Выезды на убийства вошли в привычку ветерана прокуратуры, но все равно на нервах отражались.

Игумен что-то прогундосил и исчез.

Прокурор-криминалист:

— Изымаем… — передала вещи Мортынову. — «На окраине ограды, на колу, висит самодельная сумка из черного вельвета».

Важняк:

— Прямоугольной формы с двумя матерчатыми ручками.

— Спасибо за подсказочку, дорогой друг, — сказала Грищенко и добавила: — «… ручки… прострочены крупными стежками из черных ниток»…

Слипшийся песок

Потянулась, как спросонья, и:

— Продолжаем экскурс по обители…

«Жуткая экскурсия».

Грищенко:

— Теперь куда?

Следователь Мортынов в одной руке нес пакет с шинелью и сумкой, отдельно держал кепку и портфель. В другой руке — чемоданчик.

— Вон там напали на иеромонаха Василия… — кивнул в сторону песочной дорожки к калитке в стене.

Свернули на дорожку.

Склад

Здесь прокурор сменила лист и писала:

— «…на обочине дорожки на земле… наслоение вещества бурого цвета… 50х70 см…» Открой-ка сундучок…

Следователь опустил вещи на землю. Достал из чемоданчика коробочку, в нее по края натолкал слипшийся песок, спрятал в «сундучок».

— Вон склад издательского отдела. Там меч, — показывал свою осведомленность важняк.

Грищенко:

— «Далее участники следственного действия, подойдя к кирпичной ограде монастыря, свернули налево и пошли вдоль ограды… Сзади склада… обнаружен нож типа тесака».

Меч

Прокурор-криминалист, зажав пальцами в перчаточках, подняла нож:

— «Рукоятка… обмотана… лентой светло-коричневого цвета… На лезвии ножа… наложения вещества бурого цвета…» И здесь шестерки…

След обуви

Следователь Мортынов кивнул: в его голове крутились разные версии.

Прокурор записала:

— «…выцарапана надпись “Сатана 666”».

Достала раскладную линейку, измерила:

— «Общая длина ножа 63,5 см… длина лезвия 40 см…»

Понятые с ужасом смотрели на меч.

Мортынов завернул в газету меч, нес в руках вместе с другими вещдоками.

Заглянули в сарай…

— Еще хозяйственная сумка синего цвета… Изымаем…

Остановились у монастырской стены.

Мортынов:

— Здесь видели человека, который прыгал за стену и убегал…

На крыше сарая на рубероиде обнаружили след обуви.

— А ну-ка, вырежи… — скомандовала прокурорша.

Мортынов поднялся по поленице на крышу, вырезал кусок рубероида, завернул в газету и утопил в пакет.

Теперь он обвесился вещдоками, как елка.

Через калитку вышли из монастыря.

— Как здесь дышится… — вырвалось из Мортынова.

Сосны окружали обитель.

— Можно без эмоций? — осадила коллегу прокурор-криминалист. — Самой от всего тошно…

Беспокойный образ жизни удручал Грищенко. Мотаясь по преступлениям, она уже забыла, когда в последний раз ходила на прогулку в лес.

Обошли монастырскую стену.

Грищенко: