Убийство в сахаре

— Похоже на… — начала было Ханна, но вовремя приструнила фантазию и сосредоточилась на проглядывающих строчках. — Это про Керби Уэллса. Насколько нам известно, он был последним человеком, который говорил с Брэнди. По его словам, они с Брэнди встретились в гардеробе сразу после половины восьмого.

— То есть сразу после нашего с ней разговора в женском туалете, — добавила Мишель. — Это лучше тоже записать.

Андреа недовольно заерзала на стуле.

— Записала. И даже два раза — на этом листе я буду вести хронику вечера. Во сколько вы с Брэнди пошли в туалет?

— В семь пятнадцать. Я посмотрела на часы.

— Хорошо, значит, Брэнди была за одним столом с Мартином до пятнадцати минут восьмого. Потом вместе с Мишель она отправилась в туалет. И вы болтали до половины восьмого?

— Да, — ответила Мишель. — Я расспрашивала ее о жизни в Лас-Вегасе.

— И как ей там жилось?

— Подождите! — воскликнула Ханна. — Я потеряла солдатика.

— Кого?— хором спросили сестры.

— Игрушечного солдатика. Он был нарисован на той салфетке, где я записала рассказ Мишель. Вот он! — Ханна схватила салфетку и радостно помахала ей в воздухе, как флагом.

— Осторожнее, развалится, — подметила Андреа.

— И один угол измазан в глазури, — прибавила Мишель.

— Ну и что, читать-то можно, — возразила Ханна. Она развернула салфетку с осторожностью хирурга, удаляющего аппендицит Дюймовочке. — Здесь написано: «Кольцо, с зеленым камнем, вокруг бриллианты, М. не хотел вместе с шубой».

— Ты видела кольцо, значит, сможешь лучше его описать, — сказала Мишель Андреа. — «М.» — это Мартин, он не хотел, чтобы Брэнди пришла на вечер сразу и в шубе, и с дорогим кольцом. Думал, что это слишком. Другим было бы обидно.

— Например, Ширли, — уточнила Ханна. — Она призналась, что согласилась помочь Мартину избавиться от Брэнди, чтобы он мог снова жениться на ней.

— Это же мотив! — воскликнула Мишель.

— У них есть алиби, — возразила Ханна. — Когда Брэнди убили, Ширли разговаривала с Мартином в комнатке под лестницей. Они оба были там, значит, оба невиновны.

— Записано, — сказала Андреа, откладывая ручку и разминая пальцы. — Давайте вернемся к хронике вечера. Ты знаешь, когда точно Брэнди была убита?

— Я нашла ее в восемь пятнадцать. Доктор Найт сказал, она умерла не больше получаса назад. Значит, смерть наступила между семью сорока пятью и четвертью девятого.

— Семь сорок пять — восемь пятнадцать, — повторила Андреа, быстро записывая в блокнот. Его листы были того же безумного розового цвета, что и обложка. — Теперь уже проще. А что с Керби? Зачем он пошел разговаривать с Брэнди в гардеробную?

— Она его попросила с ней встретиться.

— Так вот почему она все время смотрела на часы! — осенило Мишель. «Если бы мы были персонажами мультфильма, — подумала Ханна, — у сестры над головой сейчас обязательно появилось бы облачко, а в нем зажглась бы электрическая лампочка.» — Я-то решила, она торопится к Мартину, а на самом деле ей нужно было к Керби.

— Логично, — сказала Ханна.

— О чем они говорили? — спросила Андреа, приготовившись записывать.

— Вспоминали прошлое, школьных друзей…

— Керби учился вместе с Брэнди? — Андреа чуть ручку не выронила.

— Да, с Мэри Кей Хинкельмейер. Она была его первой подружкой.

— Ничего себе! — выдохнула Мишель. — Неужели Керби убил ее за то, что Брэнди вышла замуж не за него, а за Мартина?

Ханна покачала головой:

— Чушь. Во-первых, я на девяносто девять процентов уверена, что оркестр играл все время, а без Керби они бы этого не смогли. А во-вторых, Керби не было смысла ревновать.

— Откуда ты знаешь? — спросила Андреа.

— Он сам мне сказал. Понимаешь, Брэнди собиралась бросить Мартина, о чем и сообщила Керби. Она хотела забрать машину Мартина, доехать до аэропорта в Миннеаполисе, а оттуда отправиться на Багамы. И предложила Керби лететь вместе.

— Как… романтично, — прошептала Мишель.

— А еще подло, незаконно и безнравственно, — быстро сказала Ханна. — Брэнди пообещала ему, что они будут жить как короли. На деньги, вырученные от продажи кольца и норковой шубы. И… антикварного ножа.

— Какого антиква… — вмешалась Андреа, но не договорила. Теперь облачко с лампочкой появилось бы над ееголовой. — Ты про мамину лопатку для торта?

— Про нее самую.

— Значит, это Брэнди ее украла? — нахмурилась Мишель.

— Скорее всего.

— А убийца отнял лопатку и зарезал ею Брэнди? — побледнев, спросила Андреа.

— Это тоже возможно. Подождите, я найду поющих пингвинов. На этой салфетке у меня список подозреваемых.

Ханна попутно принялась зачитывать для Андреа все салфетки подряд: разговор с Ширли, с Мартином, показания мэра Баскомба, напуганного Делорес:

— …он заметил Брэнди на стриптиз-шоу, договорился о «встрече» и не пришел, потому что был слишком пьян.

— А я-то приняла ее за настоящую танцовщицу, — вздохнула Мишель. — И задавала ей дурацкие вопросы.

Ханна приобняла сестру за плечи.

— Не расстраивайся, Мишель. Подумаешь.

— Нет, просто, если бы она сразу призналась, что она стриптизерша, которая подрабатывает проституцией, я бы спросила у нее совсем про другое. И могла бы сыграть другую роль!