Убийство в теологическом колледже

Она вернулась в кровать, сон не шел. Ноги дрожали от усталости, но страх был сильнее изнеможения. В конце концов она встала и пошла вниз. Уж лучше пялиться в темноте на незапертую дверь, чем представлять, как она медленно открывается. Уж лучше сидеть в гостиной, чем беспомощно лежать наверху, ожидая услышать решительные шаги по лестнице. Она уже раздумывала подпереть стулом дверную ручку, но не смогла решиться на поступок, который казался унизительным и бесполезным одновременно. Девушка презирала себя за трусость, повторяя, что никто не хочет ей навредить. Но тут в памяти вспыли образы раздробленных костей. Кто-то, возможно, живущий в колледже, взял в руки медный подсвечник и размозжил голову архидьякона, снова и снова нанося удары с ненавистью и неистовой жаждой крови. Разве поступил бы так человек в здравом уме? И мог ли кто-нибудь в Святом Ансельме считать себя в безо-пасности?

В этот момент до нее донесся скрежет железных ворот, а потом щелчок, как будто их закрыли. Послышались шаги, тихие, но уверенные: кто-то прошел мимо, явно не таясь. Осторожно приоткрыв дверь, она выглянула на улицу, хотя сердце колотилось в груди. Коммандер Дэлглиш открывал дверь в «Иероним». Должно быть, он ее услышал, потому что обернулся и направился к ней. Девушка распахнула перед ним дверь. Ее переполняло облегчение от того, что она его видела, видела живое существо. И она понимала, что это написано у нее на лице.

– Вы в порядке? – спросил он.

– Не особо, но справлюсь. Что-то не спится, – выдавила она улыбку.

– Я думал, вы переедете в основное здание, – сказал он. – Разве отец Себастьян не предложил?

– Да, предложил, но я посчитала, что смогу остаться.

– Вам не стоит сейчас здесь находиться, – сказал он, бросив взгляд на церковь. – Давайте поменяемся? Мне кажется, у меня вам будет удобнее.

Она едва могла скрыть облегчение.

– А вас это не затруднит?

– Ни капельки. Мы можем перенести большую часть вещей завтра. Все, что сейчас нужно, это постельное белье. Хотя боюсь, ваша простынь будет маловата для моего матраса. У меня двуспальная кровать.

– А может, поменяем только подушки и одеяла?

– Хорошая мысль.

Эмма принесла вещи в «Иероним» и заметила, что коммандер уже снес вниз подушки и одеяло, сложив их на одно из кресел. Рядом стоял холщовый саквояж с кожаной отделкой. Наверное, он сложил туда вещи, которые понадобятся ему ночью и на следующий день.

Подойдя к буфету, Дэлглиш сказал:

– Колледж снабжает нас стандартными безалкогольными напитками, а в холодильнике есть стакан молока. Может, какао или «Оувалтин»[14]

? Или, если хотите, у меня есть бутылочка красного.

– Спасибо, от вина не откажусь.

Он переложил одеяло, и девушка присела. Коммандер достал из буфета бутылку, штопор и два стакана.

– Здесь явно не рассчитывают, что гости станут пить вино. Выбор невелик: стаканы или кружки.

– Стаканы подойдут. Но ведь нужно открывать новую бутылку.

– Самое лучшее время открыть бутылку – это открыть ее вовремя.

На удивление, ей было с ним очень легко. Девушка твердила себе, что ей просто нужен рядом живой человек. Говорили они недолго: только выпили по стакану вина. Но и не торопились. Он рассказывал о том, как еще мальчишкой приехал в колледж, говорил о священниках, о том, как они, подтянув свои сутаны, подавали ему мяч на площадке за западными воротами, как он мотался на велосипеде в Лоустофт за рыбой, вспоминал, с каким удовольствием читал по ночам один в библиотеке. Он поинтересовался программой ее курса в Святом Ансельме, по какому принципу она отбирала поэтов, как реагируют студенты. Ни слова об убийстве. Эту беседу нельзя было назвать бесцельной болтовней, да и натянутой она тоже не была. Девушке нравился его голос. У нее возникло ощущение, что какая-то часть ее разума, отделившись, летает где-то над ними, успокоенная тихой полифонией мужского и женского голосов.

Когда она поднялась и пожелала доброй ночи, он тут же встал и впервые за вечер заявил официальным тоном:

– Если вы не возражаете, я проведу эту ночь здесь, в кресле. Я попросил бы остаться инспектора Мискин, но так как ее нет, это сделаю я. Если вы, конечно, не против.

Девушка оценила то, что он пытался помочь ей: навязываться не хотел, но знал, как сильно она боится остаться одна.

– Но разве это не доставит вам массу неудобств? – спросила она. – Ночь будет не из комфортных.

– Я смогу устроиться. Спать в креслах мне не привыкать.