Убийство в ЦРУ

За время работы в ЦРУ Коллетт много раз приходилось выслушивать распоряжения на подобном языке с двойным дном, так что Хэнка она поняла. Ясно, что в этой гавани, которую они зовут Пуссерз-Лэндинг, содержат птицу в клетке, и если она станет кормить ее в указанное время, то к ней подойдет некто, связанный с ЦРУ. Приятно было узнать.

— Позвоните по этому номеру, когда вернетесь, — сказал Фокс. — Я буду здесь.

— Понятно. Спасибо.

— Мои наилучшие пожелания доктору Джейну.

— Что? Ах, да, конечно. Он также просил передать вам привет.

Глупости, игрушки — так думала она до тех пор, пока сама не оказалась в деле и не поняла, какой смысл заложен во все эти шифрованные банальности. Кому-надо-знает: если только на звонок не ответит то самое лицо, кому он предназначен, то любому другому, снявшему трубку, вовсе незачем знать, кто звонит. Случалось, палку перегибали, даже до крайностей доходили, особенно те, кто жить не мог без интриг, но дело того стоило. Тебе придется свыкнуться с этим, уговаривала она себя во время обучения, или ты вовсе утратишь способность воспринять хоть что-нибудь серьезно и тем навлечешь на себя беду.

Могла Барри не воспринять все это достаточно серьезно? Тут есть над чем подумать. Порой она вела себя просто вызывающе бесцеремонно, и Коллетт приходилось ее одергивать. Не пошутила ли она в неурочный час, когда то, что она везла, к шуткам относить ну никак не следовало? Или она слишком легкомысленно восприняла обязанность пользоваться кличкой? Не сумела выйти на контакт с кем следовало не напрямую, а кружными путями?

Возможная связь между смертью Мэйер и убийством Хаблера занимала все ее мысли. Дэйва Хаблера убили в проходе в Росслине, где находилось помещение, принадлежавшее ЦРУ и опекавшееся Хэнком Фоксом. Предположительно Хаблер отправился туда на встречу с тем, кто дал понять, что он или она желает продать доверительную, исходящую из самой Компании информацию для использования ее в книге. Это дает веские основания включить Хаблера в список действующих лиц и всерьез взвесить вероятность общей причины у обоих убийств.

Она едва мозги не свихнула, пытаясь вместить в них все вероятности. К этому занятию ее неуклонно подталкивала самая всепоглощающая из мыслей: память о последних тридцати шести часах, проведенных с Верном Уитли.

Вернувшись с танцевального представления, Коллетт решила вызвать Верна на разговор. Проговорили они до трех часов утра. Беседы, какой ее представляла Коллетт, не получилось вовсе. Положим, Верн был в какой-то мере откровенен, хотя стало ясно, что в себе он держит больше, чем рассказывает.

Беседа началась с вопроса Коллетт:

— Хотелось бы знать, Верн, какое именно задание ты получил от «Эсквайра».

Он отшутился, мол, Правило Номер Раз: никогда не обсуждай статью, которая только готовится.

— Стоит нарушить — и статья выхолащивается, — пояснил он. — Выбалтываешь ее, а садишься писать, ан огонь и угас.

Ей хотелось сказать: «Правило Номер Раз для всякого работающего на ЦРУ: держись подальше от журналистов». Не сказала, разумеется, не могла: для него она ушла из Центрального разведуправления, чтобы заняться цивильным делом в посольстве Соединенных Штатов в Будапеште.

Правда, верил ли он этому? Если домыслы Хэнка Фокса точны, то Уитли опять прибился к ней не затем, чтобы вновь возжечь пламя их любви, а затем, чтобы держаться поближе к внутреннему источнику, могущему насытить сочной фактурой статью, над которой он работал, о программе, прекращенной давным-давно.

Вот оно опять: все та же дилемма! Кто что о ком знает. А вдобавок: стоило ли верить Хэнку Фоксу? А может, Уитли и не собирался писать про ЦРУ. Маниакальная подозрительность Управления ни для кого не секрет. В нем хватает людей, которые находят заговоры за любой гаражной дверью в Джорджтауне.

Той ночью, сидя с Уитли в квартире его брата, она поняла: следует почаще идти напрямик. Случай представился.

— Верн, тут один сказал мне сегодня, что ты в Вашингтоне собираешь материал вовсе не для статьи о здешних социальных переменах. Сказал, что ты копаешь под ЦРУ.

Верн хохотнул и потряс пустой банкой пива.

— Надо, думаю, еще баночку взять. Тебе принести чего?

— Нет, я… давай! Виски тут есть?

— Возможно. Чистяк?

— Немножко воды.

Пока его не было, она удалилась в спальню, где разделась и влезла в один из халатов брата Уитли, в котором уместилось бы трое таких, как она. Закатав рукава, она вернулась в гостиную, где ее уже ждала выпивка. Уитли торжественно поднял банку с пивом.

— Так выпьем за недоверие между мужчиной и женщиной — основу основ всего сущего.

В ответ Кэйхилл машинально подняла было свой стакан, но, спохватившись, остановила руку и взглянула недоуменно на Верна.