Убийство в ЦРУ

Она открыла бардачок, пошарила внутри, нашла помятую пачку «кэмела» и вытащила из нее сигарету. Бреслин поднес ей огонь. Она закашлялась, выпустила дым, сделала еще затяжку, швырнула сигарету в окно и спросила:

— Ты считаешь, что Эрик Эдвардс двойной агент?

— Да.

— Думаешь, он убил Барри?

— Велик шанс, что он.

— Зачем ему это понадобилось? Он ведь любил ее.

— Свою шкуру спасал.

— Что ты имеешь в виду?

— Барри знала, что он двойной агент.

— Потому что ей об этом Толкер сказал?

— Нет, потому что она об этом сказала Толкеру. — Джо перегнулся через сиденье и взял Коллетт за руку.

— Скажи, Коллетт, ты способна спокойно перенести кое-что по-настоящему крутое?

— Крутое? Прошедшая неделя не очень-то меня ласкала, Джо, как думаешь?

— Думаю, что не очень. — Он помолчал, вновь с помощью трубки оттянул несколько секунд, потом сказал: — Твоя подруга Барри сведения тоже сдавала.

— Сдавала? Ты это о чем? Сдавала кому?

— Противнику. В этом она была с Эдвардсом заодно.

— Джо, знаешь!..

— Эй-эй, ты хоть по крайней мере дослушай меня.

Кэйхилл, и не подумав дослушать, тут же выпалила:

— Если в этом она была заодно с Эдвардсом, тогда зачем ей понадобилось отправляться в Венгрию, чтобы засветить его?

— Доводилось слышать про отвергнутую, униженную женщину?

— К Барри это не относится.

— Почему же?

— Потому что… она ничего такого не сделала бы.

Теперь уже в ее словах таилась лишь малая толика уверенности. А в голове же крутилось одно: какого рода контроль способен некто вроде Джейсона Толкера установить над таким хорошим объектом, как Барри Мэйер. К этому добавлялось и прочитанное в книге Эстабрукса об изменении «визуальности» для того, чтобы заставить людей совершать поступки, чуждые их природному характеру и морали.

— А что, если Толкер запрограммировал ее явиться с рассказом об Эрике Эдвардсе из-за… ну, не знаю, из-за ревности, злобы, из-за того, чтобы себя обезопасить? Может, Толкер двойной агент и использовал Барри как прикрытие. Может, он натравил Барри на Эдвардса.

— Ага, Коллетт, может. Кто натравил тебя на Толкера?

— Я не…

— Или другими словами: с чего это ты стеной стоишь, защищая Эдвардса?

— И этого я тоже не делаю, Джо.

— А я думаю, что делаешь.

— Еще раз подумай — и перестань считать меня истеричкой, защищающей своего любовника не на жизнь, а на смерть. Я женщина, Джо, и я агент ЦРУ. И знаешь, я хороша и в этом, и в другом.

— Коллетт, может быть…

— Ничего не может быть, Джо. Вы со Стэном упаковали все, как вам кажется, аккуратненько — ни тебе свисающих концов, ни тебе сомнений. Почему? Почему так чертовски важно разобраться с убийством Барри, переложив вину на Эдвардса? — Он вскинул брови, будто говоря: «Опять ты за свое». Коллетт покачала головой. — Меня это не устраивает, ничуть не устраивает, Джо.

— Крайне досадно, — тихо произнес он.

— Почему?

— Потому, что такое отношение помешает тебе выполнить следующее задание.

Она недоуменно уставилась на него и в конце концов выговорила:

— Какое задание?

— Ликвидировать Эрика Эдвардса.

Кэйхилл открыла было рот, но не могла вымолвить ни словечка.

— Ты, надеюсь, понимаешь, о чем я говорю?

— Ликвидировать Эрика? Убить его?

— Да.

Дальнейшее едва ли не выразило то, что было у Кэйхилл на уме, тем не менее это случилось, она разразилась хохотом. Бреслин тоже расхохотался, заливаясь до тех пор, пока она не умолкла.

— Они требуют этого без шуток, — сказал он.

— Они?

— Наверху.

— Они… они велели тебе дать мне задание убить его?

— Угу.

— Почему мне?

— Ты можешь приблизиться к нему.

— То же может и бездна других людей.

— С тобой, Коллетт, все легче и аккуратнее.

— И как «они» предлагают мне это сделать?

— Выбор твой. Утром отправляйся в техотдел, выбери себе оружие.

— Понятно, — сказала она. — И что потом?

— Ты про то, что после того, как дело будет сделано?

— Точно.

— Ничего. Дело кончено, двойной агент «Банановой Шипучке» больше не грозит, а мы можем возвращаться к нормальной жизни, что получится не очень скоро. «Банановая Шипучка» вот-вот хлопнет пробкой.

— Для меня возврат к нормальной жизни имеется в виду здесь, в Будапеште?

— Если захочешь. По традиции всякий, кто проводит мокрое дело, получает право выбрать последующее занятие по своему усмотрению, вплоть до отпуска с отстранением от дел — оплаченного, разумеется.

— Джо, ты прости, но… — Коллетт снова зашлась в хохоте, однако веселья не получилось, и на сей раз Джо ее не поддержал. Вместо этого он запыхал трубкой, дожидаясь, пока уляжется ее нервическая — абсолютно необходимая — реакция.

— Они всерьез, Коллетт.

— Что они всерьез, я уверена. Это мне все хиханьки. — Помолчав, она спросила: — Джо, ведь это они яхту рванули, да? — И, не получив от него ответа, добавила: — Эрик знал об этом.

И опять Джо ничего не ответил.

— На той яхте я была, Джо.

— Это не наша работа.

— Я тебе не верю.

— Это советские устроили.

— Зачем им это понадобилось, если он был на их стороне?

Плечи Бреслина дернулись.

— Может, он стал больше денег требовать. Может, они решили, что он им плохие сведения поставляет. Может, им не понравилось, что он кутит напропалую с прелестным агентом ЦРУ.

Кэйхилл медленно покачала головой: