Убийство в Ворсхотене

— Что значит «против»? — вскипел Лазарев. — Напрягите его, заставьте, убедите! Разве военная операция Нидерландов — меньшая сенсация?! Вы хотите проблем с голландским законом? Мне терять нечего, я в данный момент за пределами вашей страны и могу залечь на дно где угодно. Один мой звонок в AIVD — и вы сегодня уже будете сидеть и давать показания о ваших грешках.

— Честное слово, я сделал все возможное, — в голосе Виссера уже не было слышно ни спеси, ни злорадства, только испуг. — Мы уже приняли материал в разработку, уже сверстали первую полосу. Если хотите, я прямо сейчас вышлю вам ее предварительный макет на тот е-мейл, с которого вы мне видео прислали. Но в конечном счете редакция посчитала, что одного видео с базы и ссылок на сомнительные источники мало. Минобороны же отказалось что-то подтверждать, на базе нам сказали, что работают в штатном режиме, украинское посольство вообще ничего не ответило. Редактор в итоге заявил, что поставит материал только в случае, если я найду хотя бы косвенное подтверждение от военных. До этого полоса лежит в запасе. Что я еще могу сделать?

— Подумайте сами, что еще можете сделать. Я тоже подумаю. Макет шлите. Этот телефонный номер забудьте. Я потом перезвоню, — отрезал Лазарев и выключил телефон.

Какое-то время он сидел в машине молча. Затем начал колотить в бешенстве по рулю точно так же, как всего-то несколько часов назад лупил Малышев. Какой же выход? Просто набрать известные ему российские номера и сообщить информацию открытым текстом? Позвонить Анжеле и попросить ее уговорить выйти с ним на связь? Но в глазах его Службы, он сейчас — «объект на стадии эвакуации», его ждут для переправки на Родину в Роттердаме, Киле, в Антверпене. И никто с ним общаться не будет, опасаясь провокации. Может, плюнуть на этого Умара и рвануть в Роттердам — это совсем недалеко. И все? Конец миссии? Полный провал? Может быть, переслать макет этой первой полосы с левого мейла прямиком на мейл ФСБ? Вот уж точно там никто вникать не будет в эти странные картинки, а он даже до Роттердама не успеет доехать.

— Погоди-ка, — вдруг вспомнил Лазарев. — И все-таки Питер! Что он хотел сказать-то?

«Проверь, кто недавно появился в том месте, где мы с тобой познакомились» — эта головоломка от Ван дер Пюттена ночью казалась уже неважной. Но теперь от ее разгадки, возможно, зависел успех операции.

«Что же он имел в виду?» — лихорадочно думал Лазарев. Он раскрыл перед собой бумажную карту Гааги, рассматривая бывшее местонахождение старого здания Мирового форума. Может быть, там есть еще что-то кроме Европола? Рядом — жилые дома, посольство Норвегии. Да нет, Лазарев неплохо знал эти места, ничего другого там не появлялось. Позвонить Пюттену и попросить хоть какой-нибудь намек? Но для этого надо было хоть на какое-то значительное расстояние отъехать от этой стоянки: нельзя было звонить евродепутату с того же места, откуда он только что набирал Виссера, — затем эти звонки легко увяжут между собой.

— Эх, Питер-Питер, и почему ты сейчас не в Гааге! Сейчас бы бахнули йеневера вместе и…

Лазарев вдруг аж крякнул от досады! Сколько раз в жизни он наставительно повторял своему другу-депутату: «Запомни, мы, русские, пока не выпьем с кем-то, не считаем знакомство состоявшимся»! Конечно же! На том бизнес-форуме они были представлены друг другу, но на брудершафт тяпнули (то есть познакомились уже и по нашим обычаям) в теннисном клубе «Олимпик», куда молодой российский разведчик пригласил молодого голландского политика на игру. Именно в баре этого клуба, после первого же матча, когда Ван дер Пюттен оценил, что у него появился мощный теннисный партнер, они и «познакомились по-настоящему, по-русски». Затем они провели на кортах этого элитного клуба немало матчей вместе. Но когда в жизни Владимира появилась Таня, она быстро забраковала качество покрытия кортов «Олимпика», уговорив своего ухажера перебраться в отдаленный, менее элитный, но более профессиональный клуб. Да и Пюттен, избравшись в Европарламент, редко «стукал» теперь в Гааге.

Владимир достал айфон, полученный им утром от Малыша, и открыл сайт «Олимпика». На первой же полосе красовался анонс ежегодного летнего турнира этого клуба. Обычно он проходил в течение трех дней уик-энда и должен был начаться аккурат завтра, в пятницу. Туда всегда съезжались маститые политики, бизнесмены, члены правительства, депутаты, которым солидные брюшки не мешали мнить себя звездами мирового тенниса. Видимо, Питер тоже получил приглашение, потому и обратил внимание на этот турнир.