Убийство в заснеженных горах

Последнюю фразу Ник говорить-то не собирался, тем более так громко и отчетливо. Травник покраснел и замолк. Еще чего придумал – жаловаться. И так все сложилось наилучшим для него образом, о такой удаче и мечтать нельзя. Не только уцелел в безвыходной ситуации, так еще и отличных друзей нашел. Не о чем тут ныть. Поддельный он, видишь ли. С ролью не справляется! Ведь сам напросился, никто его не зазывал, не тащил… И как теперь объяснить Скаю и вернувшемуся как раз к концу разговора Питу, что он не такой жалкий, не отказывается от дела и вообще не это имел в виду? Но открыть рот никак не получалось. Хотелось исчезнуть. Ник почувствовал, как шевельнулась скрытая внутри сила Лешего. Вот сейчас он и правда исчезнет, никто не будет его видеть, можно будет ничего не говорить… Но это будет уже совсем постыдно. Ник сосредоточился и загнал Силу обратно.

Кучер посмотрел на красного, как мартовский закат, травника, на не знающего, что сказать, волшебника, снова на травника.

– А я тебя давно раскусил, – заявил он, ткнув в окончательно смешавшегося Ника пальцем.

– Что? – с трудом выдавил из себя травник.

– Я говорю, что знаю, кто ты такой, – уверенно продолжил Пит.

Теперь Скай и Ник смотрели на него одинаково ошарашенно.

– И кто я? – спросил наконец Ник.

– Ты тот храбрый придурок, что полез в одиночку воевать с городским волшебником, хоть и боялся его до ужаса. Ты тот, кто продолжал сражаться, даже прикованный к доске в подвале. Ты упрямец, который не бросает друзей, даже когда тяжело. Ты ненавидишь злобных жестоких мерзавцев. Ты ответственный, поэтому очень стараешься быть полезным. Ты честный – именно поэтому тебе сейчас так трудно притворяться. Ты себя недооцениваешь – это, знаешь ли, часто свойственно хорошим людям. Кем ты был в прошлом, ты однажды вспомнишь, а меня вполне устраивает то, кто ты есть. Я рад, что ты мой друг. И мне вполне достаточно знать о тебе это.

Пит помолчал и добавил уже другим тоном:

– А теперь пора собираться и ехать, если вы, конечно, не хотите заявиться к поэту в разгар обеда. Так, конечно, тоже можно…

– Но не стоит, – закончил Скай. – Мы же все-таки хотим с ним приятельствовать, а не спорить, кто нарушит больше правил. Ник, если тебе совсем не хочется ехать, то я и один справлюсь.

– Нет, – решительно заявил Ник. – Извини, больше нытье не повторится.

Дом господина Авериана оказался не слишком большим, но очень приметным. Невысокая кованая ограда, украшенная розами и завитушками, открывала взору прохожих заснеженный садик с аккуратными дорожками. На лужайках справа и слева от дорожки застыли две ледяные статуи – полуобнаженные девушка и юноша в причудливых позах дамберских танцоров. Статуи были выточены так искусно, что казались живыми людьми, внезапно обращенными в прозрачный лед. Ник, и без того взволнованный предстоящим мероприятием, снова напрягся. Будто тоже заледенел.

Скай ободряюще похлопал его по плечу.

– Не бойся, если вдруг господин поэт окажется ужасным злодеем, то мы непременно его разоблачим. Так что бояться должен он.

– Я не боюсь, – возмущенно соврал Ник. – Просто какие-то эти статуи странные. И неприличные к тому же! Разве можно такое на улицу выставлять? Они же почти голые!

– В искусстве голая, то бишь обнаженная, натура – это нормально. В столичном парке в Верхнем городе можно и совсем раздетые статуи увидеть. Лишь бы самое хм… пикантное было прикрыто. А эти даже одеты. Но позы провокационные – это да. Представь, как краснеют, рассматривая эти статуи, благовоспитанные дамы! – Скай рассмеялся.

В приоткрывшуюся дверцу экипажа заглянул Пит.

– Ваше мажество, не пора ли послать помощника доложить о вашем прибытии? Я, конечно, и сам могу, но как-то это не по чину.

Ник вздохнул, вылез и быстрым шагом направился к дому. На статуи он больше не смотрел и со стороны выглядел вполне уверенно.

– Если все пойдет совсем не по плану, швыряй в окно чем-нибудь тяжелым! – без тени улыбки сказал Пит. – Я буду настороже, да и наш связной знает, куда мы поехали.

– Я так нервно выгляжу? – поинтересовался Скай.

– Нет, ты-то выглядишь отлично, – заверил его кучер, придерживая дверцу. – Но план отхода всегда лучше иметь.

От дома уже возвращался Ник в сопровождении сразу двух лакеев, так что пришлось выбираться из уютного экипажа. Скай скорчил высокомерно-вежливую гримасу, как раз подходящую для визита в логово зла и поэзии. Он и сам не знал, чего опасается больше: того, что Авериан окажется-таки злодеем и догадается, что Скай явился по его душу, или того, что зловещий смысл в стихотворении им просто примерещился и теперь придется напрасно потратить уйму времени на пустую светскую болтовню, приправленную выспренним занудным этикетом? Пожалуй, волшебник предпочел бы первое.