Убийца-юморист

У Веруни однокомнатная, но большая, с просторной кухней, после недавнего евроремонта, где почти все белое - стены, мебель, унитаз и так далее, и похоже все это усредненное роскошество на комфортабельный номер в гостинице средней руки. Но Веруня счастлива проживать на данной кубатуре, потому что её мамочка с папочкой, несмотря на звание докторов каких-то сугубо технических наук, как жили безвылазно в двухкомнатной на первом этаже хрущевки, так и продолжают жить. Им не светило богатство из принципа. Они в науке сидели с головой. Чего-то там открывали. Но привалила перестройка со всеми вытекающими, и их наука накрылась медным тазом. Дело по нынешним временам обычное, дело житейское... Но прозябать в комнатенке с родителями и не сметь свое суждение иметь по поводу сексуальных проблем, то есть ждать-пождать, согласно старообрядческой" теории мамы-папы, некоего прынца с хорошими манерами и приличной зарплатой, умненькая-разумненькая Веруня не стала. Хотя дань традиции отдала - только в последний год согласилась на "спонсорство" и покинула "пропахший иллюзиями" родительский дом...

Солнце лезло в просторные окна со страшной силой, и мы тотчас раскрепостились до трусиков и босиком - в комнату, где можно плотными шторами цвета морской волны перекрыть дорогу уж слишком ослепительным солнечным лучам.

- Значит, Анатоль Козырев - запойный игрок? Так надо понимать?

- Пожалуй, - согласилась Веруня, покачивая чашечкой и роняя на свои розовые грудки черные капли. - Скорее всего. Но я ещё уточню у кое-кого, чтоб знать доподлинно.

- Интересное кино, - сказала я. - Страстишка-то, как и мне известно из литературы, - роковая... Последняя моя к тебе предсмертная просьба - узнай как-нибудь, а есть у него деньги-то для игры... Для большой или маленькой?

- Ты меня что, за дурочку держишь? Узнала. Деньги есть периодически, все-таки, певец, но быстро утекают. В его квартире на бачке нет даже крышки. Разбилась, а он все не соберется купить. Это фотокора как-то даже смутило. И его, певца, халат. Весь в пятнах. И тапки, хоть и бархатные, но косые-кривые, кое-какие... И люстра, хоть хрустальная, но в паутине. И рояль хоть какой-то старинный, но пыли на нем, как на плацу, где солдаты маршируют...

- Один живет?

- Когда как, судя по всему. Фотокор обнаружил в ванной комнате, под раковиной, дамские колготки черного цвета, правда, не нараспашку, а сбитые в комочек.

- Так-так-так, - сказала я.

Мысль же неизреченная в полном объеме выглядела следующим образом: "Во что бы то ни стало встретиться с певцом-игроком! Лицом к лицу! Он, судя по всему, натура нервная, дерганая... такие легко поддаются на ласку, уговоры, способны о своих горестях поговорить по душам. Он вон мне брякнул про роман Пестрякова-Боткина, что да, читал "Рассыпавшийся человек"... Брякнул и спохватился. Но поздно! Надо бы так устроить, чтобы мы с ним как бы слились в экстазе. Что если встретиться в казино, за одним игровым столом? Что если сесть рядом с ним и проиграть хоть немного на его глазах, а потом, к примеру, расплакаться на его плече? Или что-то в этом роде? Чтоб он расположился, доверился? А почему бы ему и не... Впрочем, если только... вот именно... он не причастен ни к какому криминалу, если он, черногривый, огненноглазый, не имеет никакого отношения к смерти-убийству прозаика Пестрякова... И его внучки Любы... то ест к её полету из окна. Иначе сразу насторожится и ускользнет... Но попытаться стоит".

- Веруня, золото, - сказала я. - Пошли дальше. Я кассету приволокла с этими молодыми прожигателями жизни, которые мне не известны, но я хочу, чтобы были известны.

- Ну так суй в видак! - обломком печенья Веруня указала мне путь к действию.

Нужные кадры я пустила на маленькой скорости и с остановками. Веруня хрустела печеньем, отпивала из чашки и молчала, глядя на картинки.

- Так ты их не знаешь? - спросила я разочарованно.

- Наоборот, - наконец отозвалась моя полусообщница. - Красавицу в центре, белокурое это видение, частенько встречала в свете, кажется, театроведка или что-то в этом роде. Далее девочки. Абсолютно точно знаю из кордебалета. Работают с попсовиком Леликом Гондаревым. Мальчик-блондин оттуда же. А вот пятого, шатена, что спиной стал, не стану врать, впервые вижу. Хотя, возможно... профиль больно знакомый... Слишком быстро отвернулся. Объектива испугался, что ли? С комплексами, небось! Таких теперь навалом!

- Говори, где я могу встретиться с этими девочками и мальчиком...

- Не скажу. Хочу быть твой благодетельницей, чтоб ты до конца своей карьеры целовала следы моих ног. Сама отыщу девчат. У меня с этой группой славные отношения. А тебе надо ещё пробиваться через всякие препоны.

- Ишь ты какая самоотверженная!

- Плачу по счетам! Ввек не забуду, как ты мне подсобила шпаргалкой на литературе. Иначе б мне журфака не видать! И как прокладки не пожалела в сложнейшей для меня ситуации! И как слезки мне утирала, когда мной пренебрег Костя Зацепин...

- Всего-то навсего?