Убийца по имени Ной

— Ты пойми, брат Вол. За каждое преступление заповеди с неизбежностью следует наказание. Ты мне нравишься, я не хочу, чтобы ты лишний раз страдал, — смягчил концовку разговора Ной, почувствовав сильное смущение Виктора. — В самый зной, когда солнце в зените, ты должен уходить в тень и не работать, иначе будешь никуда не годным работником. Сегодня у тебя новая мантра.

— Почему? — удивился Виктор.

— Потому что ты все еще не подчиняешься Моисею всем сердцем своим и не можешь чисто произносить свой космический код — мантру. Бог не может слышать тебя, пока ты двоедушен в путях своих, — доходчиво объяснил Ной. — Я молился всю ночь о тебе, и вот что сказал мне Моисей: «Страдать легко — спасаться тяжко». Это будет твоя новая мантра. Повтори.

— Страдать легко — спасаться тяжко…

— Прочувствуй всю глубину этой истины. Эта мантра станет твоей, если врежется тебе в самое сердце.

— Но как узнать об этом? — страстно спросил Виктор.

— Моисей скажет мне, — охладил его страсть Ной. — Ты можешь прийти в лагерь чуть раньше захода солнца.

— Хорошо, — сказал Виктор. — Я сделаю так.

— Мы пришли. — Ной остановился перед новой поляной. — Здесь трава высохла. Ты должен руками осторожно растирать сухие листья и цветы. Каждый цветочек не меньше десяти раз — и в корзину. Если ты правильно разотрешь, то с двух простыней получается одна корзина — ни больше ни меньше. Ты не имеешь права нарушать технологию, это преступление заповеди, — сурово закончил он наставление.

— Я не понимаю, покажи, — взмолился Виктор. — Я боюсь, что не смогу.

Он с ужасом оглядел огромную поляну с десятками простыней.

— Все очень просто, смотри, — сказал Ной, подойдя к простыне с розовыми цветками. — Вот, берешь несколько цветков, кладешь на ладонь и тремя пальцами правой руки растираешь. Стра-дать-лег-ко-спа-сать-ся-тяж-ко… Девять раз растер и бросаешь в корзину. Снова берешь и снова повторяешь, — объяснял, как дебилу, Ной.

Виктору было стыдно, что он в его глазах выглядит именно дебилом. Но что же делать, если он действительно дебил? Виктор схватил цветки и под бдительным надзором Ноя повторил операцию.

— У тебя все получится, — чуть тронула улыбка губы Ноя.

От этой похвалы Виктор почувствовал к Ною неизъяснимую благодарность. Он непроизвольно упал перед ним на колени и заплакал.

— Я так… так люблю тебя, брат Ной! Только не оставляй меня, пожалуйста, я пропаду без тебя! — со всхлипами произнес Виктор, и такая преданность звучала в его словах, что Ной тоже не удержался и потрепал его по голове.

— Ничего, брат Вол, ничего. Тяжело в учении, легко в бою. Ты будешь праведником.

— Повтори, повтори еще раз! — в экстазе потребовал Виктор.

— Если захочешь, ты очень скоро станешь праведником, — почти улыбнулся Ной. — Вставай! Я не Бог, чтобы падать на колени передо мной. Моисей не велел своему народу творить кумиров.

Виктор встал, тяжело дыша от волнения; опять стало стыдно, почему он такой… плаксивый. Ведь праведники — люди мужественные. Чтобы как-то переменить тему, он спросил:

— Кому нужна эта трава?

— Наше движение, брат Вол, занимается распространением очень нужного людям на земле лекарства. Мы делаем уникальный русский гербалайф. Он действительно подходит нашим соотечественникам. Американский гербалайф для нас — отрава. Очень важно, что мы делаем лекарство с молитвой. На всех стадиях производства эффективнейшего целебного препарата люди молятся. Нет цены такому лекарству, — доверительно сказал Ной. — У нас великолепные отзывы.

— И что, оно продается в аптеках… или еще где-то?

— Да, конечно. И о нем необходимо говорить всем. Оно называется «Антеридий».

— Красивое название! — поразился Виктор.

— Красивое, — подтвердил Ной. — Ты чуткий человек, очень чувствительный… тонко чувствуешь красоту. Я полагаю, что тебе нужно изменить имя. Ты перерос Вола. Сейчас тебе, пожалуй, подойдет имя Олень.

— Олень? Да, я люблю оленей… хотя никогда в жизни их не видел живыми.

— Их нельзя не любить. Их подвижность, ловкость, величественные рога, стройность во всем теле, красота огромных глаз часто воспеваются в Библии. Это чистое животное по Моисееву закону. Но главное, брат Олень, даже не это. Царь Давид в своих псалмах с силою и крепостью оленьих ног сравнивает свои ноги, получая от Бога помощь против своих врагов. На нашем пути будет много врагов, с которыми придется безжалостно расправляться, — запомни это! Теперь за дело, — как всегда, без сантиментов распрощался с Виктором Ной.

Виктор был горд новым именем. Ной сумел задеть потаенные струны его души, о которых, может, сам Виктор не всегда отдавал себе отчет. Он был романтиком и жаждал героики, душевных подъемов и свершений во имя идеального общества, стремился к совершенной любви, рыцарству… Душа Виктора тосковала по идеалу, и Ной как будто приоткрыл завесу в мир идеальных переживаний, о которых в нормальной будничной жизни не приходится даже мечтать.