Убийца пришёл первым

— Да она же в него влюблена по уши! — фыркнула моя жена и бесцеремонно отхлебнула из моего бокала. — Ты, Себастьен, слеп, если этого не видишь, это же заметно невооружённым глазом. Линда у нас, конечно, девушка скромная, даром что фотомодель, но ведёт она себя оч-чень недвусмысленно.

— Ты у меня сама первая сплетница, и болтушка к тому же. Хочешь сказать, нашу белокурую австралийку внезапно настигла любовь?

— Почему внезапно? — совершенно искренне изумилась Лали. — Насколько я поняла, она уже не первый год неровно дышит к Оливье, и всё такое… Ты что, не заметил, какое лицо стало у Линды, когда я ей сегодня днём сказала, что он тоже будет?

— Абсолютно не заметил, — признался я. — И не суди так строго Оливье — он, похоже, до того замотался со своими гастролями, что скоро маму родную забудет…

— Ага, как же! — моя жёнушка иронически взметнула бровь. — Замотался… Да на него после каждого концерта наверняка девчонки пачками вешаются, вот он и возомнил о себе чёрт знает что. И вообще, хватит прятаться, пошли танцевать.

— Дай докурить хотя бы! — взмолился я. — Твой любимый муж, между прочим, устал как собака — ты-то наслаждалась ритмами босса-новы, а я только и делал, что носился из гостиной в кухню и обратно.

— Дай слово, что придёшь через пять минут, — сказала Лали и, не дожидаясь ответа, легко соскочила с моих коленей и исчезла за дверью.

Я же, не спеша покуривая и прихлёбывая вино, невольно задумался над тем, что услышал только что от жены. Надо же, кто бы мог подумать — красавица Линда, у которой наверняка нет недостатка в поклонниках, втюхалась в Оливье, в общем-то, не представляющего из себя ничего особенного — ну разве что музыкант, так ведь Линду этим не проймёшь, сама мелькает на обложках журналов. Да ещё, по словам Лали, втюхалась давно и всерьёз.

Во мне почему-то опять шевельнулось какое-то глухое раздражение — наверное, потому, что когда-то я сам был без ума от Линды, и, помани она меня в тот момент — возможно, у меня сейчас была бы другая жена. И хотя эта история давно ушла в прошлое, я до сих пор не понимал, как это можно не любить Линду — такую чудесную, добрую и весёлую. А теперь вот оказывается, что Оливье её запросто игнорирует…

Впрочем, глупо всё это, сказал я сам себе. Сплошное ребячество, вот что. Я любил Линду когда-то, и сейчас, возможно, люблю в глубине души, а Оливье — нет, и не мне судить его за это. Не буду же я, в самом деле, мораль ему читать, он уже большой мальчик и знает, что делает.

Затушив сигарету, я рывком поднялся с кресла. Пепельница, стоявшая на журнальном столике, угрожающе переполнилась, и, представив себе, как будет ворчать Лали, если кто-нибудь ненароком опрокинет эту гору окурков на пол, я решил вытряхнуть её от греха подальше. После расслабленного отдыха в кресле, да ещё с сигаретой в зубах, меня ощутимо шатало, а поскольку на кухне, куда я направлялся, и в примыкающем к ней маленьком коридорчике было темно, передвигаться приходилось черепашьим шагом.

Совершенно неожиданно откуда-то из темноты я услышал негромкий, но несомненно сердитый голос Бенедикт:

— …И пожалуйста, Жозе, перестань валять дурака. Твоя идиотская ревность меня утомляет.

— Это не идиотская ревность! — голос её жениха звучал тоже приглушённо, но по тону чувствовалось, что Жозе вне себя от ярости. — Ты думаешь, я не вижу, как ты трёшься вокруг нашей рок-звезды, да ещё и глазками стреляешь?! И это после того, как ты вынудила меня жениться!

— Ах, это я тебя вынудила?! — голос Бене зазвенел от бешенства и, кажется, от еле сдерживаемых слёз. — Да ты просто кретин, вот что я тебе скажу! Ревнивый кретин!..

И она пулей выскочила из кухни, едва не сбив меня с ног; следом за ней показался встрёпанный, взвинченный Жозе. Увидев меня, он тут же окрысился:

— А ты что тут делаешь, Себастьен? Подслушиваешь, да?

— С ума сошёл? — возмутился я. — Как видишь, в руках у меня пепельница, которую я собираюсь вытряхнуть в помойку, откуда мне было знать, что вы тут выясняете отношения?

Жозе в ответ хотел было сказать что-то ядовитое, но передумал, отчаянно махнул рукой и быстрым шагом вышел из кухни, задевая на ходу косяки. Мне оставалось только недоуменно пожать плечами; неторопливо включив свет, я присел на корточки и, машинально постукивая пепельницей по краю мусорного ведра, теперь уже всерьёз задумался над тем странным положением вещей, которое неожиданно сложилось в нашей компании.

Несмотря на то, что все мы уже стали взрослыми, серьёзными людьми — по крайней мере, мне так казалось, — ощущение было такое, что время вернулось на несколько лет назад, в ту пору, когда мы учились в университете и были способны на любые глупости. Я и сам не без греха, мой роман с Линдой, случившийся в те времена, стоил Лали немалых переживаний, но сейчас-то всё по-другому! Я ни за что не расстанусь со своей женой, потому что за эти годы окончательно понял, что мне нужна именно она, а не какая-то другая женщина, да и остальные, как я думал, остепенились.