Убийца пришёл первым

— Ну давайте, давайте, смотрите на меня! Я стал таким благодаря вам, так что можете гордиться… Все меня бросили, а теперь рассуждают о дружбе…

Судя по всему, он становился совершенно неуправляемым, и сейчас было уже невозможно напомнить и растолковать ему, что на самом-то деле всё было совсем по-другому — Кристиан сам поставил крест на своей жизни и на нашей дружбе: сперва подсел на наркотики, а затем и вовсе исчез из нашей компании после той некрасивой истории с Линдой. И Оливье тут, конечно, был совсем ни при чём — он за ударную установку-то сел только тогда, когда стало окончательно ясно, что Кристиан больше не вернётся. А уж сколько пришлось при этом пережить бедной Джоанне — одному Богу известно.

Впрочем, я понимал, отчего Кристиан так взбесился. Слушая бесконечные рассказы Оливье и накачиваясь вином, он весь вечер думал об одном и том же — на месте этого преуспевающего музыканта мог быть он сам. Ездить по всему миру, выходить на сцену под рёв толпы, купаться в лучах славы — в былые времена Кри-Кри мог мечтать об этом часами. Лали была права, подумал я — зря я его пригласил. Точнее, зря свёл их вместе.

Оливье же решил, что коль из-за него заварилась эта каша, ему и успокаивать Кристиана. Обогнув стол, он подошёл к нему и примиряюще начал:

— Послушай, дружище…

Договорить он не успел, потому что Кристиан совершенно неожиданно схватил со стола нож и с криком: Убью! набросился на Оливье. Это было настолько невероятно, что в первую секунду все мы оцепенели, и дело вполне могло закончиться трагедией — если бы не Жозе, который в последний момент успел перехватить руку Кристиана и сильным толчком отбросить его назад. Сгоряча Жозе хотел съездить ему по физиономии, но Кристиан внезапно выронил нож и расплакался.

— Простите меня… Простите… — бессвязно бормотал он, размазывая по щекам пьяные слёзы. — Я не знаю… Я не хотел…

— Господи Иисусе, да он, наверное, до белой горячки допился! — сдавленно охнула Мануэла и испуганно прикрыла рот рукой, а Лали послала мне столь яростный и уничтожающий взгляд, что я невольно поёжился.

Вечер, кажется, был безнадёжно испорчен, и веселиться дальше уже ни у кого не было желания.

— Давайте все баиньки, — мягко предложила порозовевшая от пережитого испуга Линда. — Завтра все проснёмся трезвые и хорошие, тогда и поговорим.

— Пожалуй, верно, — поддержала её Бенедикт, нервно передёрнув плечами. — У меня, честно говоря, душа ушла в пятки, когда Кристиан схватился за нож… Теперь мне нужен только бокал вина, чтобы успокоить нервы, и мягкая подушка.

Лали тем временем приблизилась ко мне сзади и зашипела в самое ухо:

— А этого пьяного придурка уведи с глаз долой, пока он ещё чего-нибудь не натворил. Вдруг ему, к примеру, придёт в голову, что это я научила его ширяться?

— Не говори глупостей, — устало вздохнул я. — Жаль, конечно, что так получилось, но теперь Кристиан абсолютно безопасен. Посмотри, он же сейчас со стула упадёт.

— Ну и пусть падает, — зло сказала моя жена. — Ты только представь, что было бы, если бы Жозе рядом не оказалось.

— Если бы да кабы… Кристиан столько выжрал, что у него координация движений ни к чёрту не годилась. Оливье вполне мог сам с ним справиться.

Облив меня холодным презрением, Лали молча удалилась. Все остальные тоже понемногу растекались по своим комнатам, мне же пришлось заняться Кристианом. Подхватив его под мышки, я поднял его со стула, словно тряпичную куклу, и негромко спросил:

— Ты хоть идти-то сможешь?

— Смогу, — провякал Кристиан, но, едва я его отпустил, он снова рухнул на стул.

В итоге мне пришлось почти что на себе тащить его на второй этаж, в комнату, которая ему предназначалась. Мне показалось, что он заснул ещё по дороге, потому что как только я усадил его на кровать, он безвольно повалился на бок; подумав немного, я со вздохом снял с него ботинки и уложил как следует. Да, натворил дел наш Кри-Кри, чёрт его возьми!

Выйдя в коридор, я наткнулся на Бенедикт; пожелав мне спокойной ночи, она скрылась в своей комнате, а через минуту мимо меня с преувеличенно серьёзным видом прошествовал Жозе и решительным шагом направился в дальний конец коридора. Всё понятно, будущие молодожёны так и не помирились и теперь будут спать врозь, благо ещё одна свободная комната у нас была… Ну что ж, может и вправду, как говорит Линда, утром всё образуется?

В довершение пришлось пережить ещё несколько неприятных минут с Лали. Она уже лежала в постели, когда я вошёл, и всё то время, пока я раздевался, буравила меня сердитым взглядом. Нырнув, наконец, под одеяло, я нежно прижал её к себе и сказал как можно проникновеннее:

— Ну, хватит дуться, милая. Всё уже кончилось. А утром, я более чем уверен, Кристиан проспится и попросит прощения у Оливье и у всех нас.

— А всё так хорошо начиналось… — мрачно пробормотала Лали, но тем не менее положила голову мне на грудь, и это было знаком того, что она больше не сердится; все недостатки моей жены, сколько бы их ни было, перевешивались одним замечательным качеством — её отходчивостью.