Убийца с крестом

Эрдель потерял интерес к Багире и теперь подобострастно обнюхивал ноги своего нового владельца. Один из его сыновей посмотрел на Бобби с Багирой, потом обнял щенка за шею. Щенок радостно завилял хвостом и облизал ребенку лицо.

– А мне моя Багира гораздо больше нравится, чем этот противный старый пес! – шепнул Бобби матери.

– Мне тоже, – шепнула Эстер в ответ.

Малыш Бобби помолчал немного, затем вдруг добавил:

– Надеюсь, папе он тоже понравится...

Эстер испытующе взглянула на сына.

– Не беспокойся, детка! Папа будет от Багиры просто в восторге, вот увидишь!

8.15 вечера

Уолкер тихо крался по вымощенной плитами дорожке, что вилась между двумя рядами жилых домов. В распахнутые окна струилась вечерняя прохлада, из окон нижних этажей, где находились кухни, тянулись пряные ароматы готовящейся пищи. Светились и бормотали экраны телевизоров, а там, где окна были закрыты, работали кондиционеры. Дорожка, густо поросшая сорняками и травой, круто обрывалась у насыпи футов пятнадцать высотой. Уолкер осмотрелся, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним, затем нарвал две полные пригоршни сорняков и вскарабкался вверх по насыпи. Она заканчивалась узкой грязной площадкой не более семи футов в ширину; от самого ее края отвесно уходили вниз стены каньона глубиной этажа в три, где надавно устроили стоянку для машин. Сразу за стоянкой начинался Пико-бульвар, а на противоположной его стороне возвышалось новое ультрасовременное здание из стали и грубо обработанного камня, вход в которое украшала футуристическая скульптура в виде звезды Давида из металлических конструкций. У входа сверкали огромные буквы из стали, гласившие, что здесь располагается Центр западного побережья по исследованию массового уничтожения евреев.

Уолкер залег в высокой траве на краю обрыва и уставился на здание. К красному ковру, разложенному на тротуаре, подкатывали лимузины – «роллс-ройсы», «мерседесы». Из них выходили мужчины в смокингах и дамы, сверкающие драгоценностями. Затем машины отъезжали и припарковывались на стоянке, мигая фарами. Расторопные служители в коротких зеленых пиджаках помогали столь же элегантным гостям выбраться из таких же роскошных автомобилей, затем прыгали за руль и, взвизгивая тормозами и давя на газ, объезжали здание по Пико и отгоняли машины на стоянку, расположенную прямо под тем местом, где лежал Уолкер. Сквозь затемненные стеклянные панели фасада нового здания Уолкер видел этих господ – они смеялись, пили, хватали закуски с подносов, которые разносили молоденькие девушки латиноамериканского типа в черно-белых униформах.

Уолкер пролежал в траве, наверное, целый час, пока не закончился съезд гостей. Двое служащих в зеленых пиджаках лениво бродили у входа в здание, перебрасываясь шутками и посмеиваясь. До Уолкера доносились обрывки речи на испанском – мексиканцы слушали трансляцию матча с участием «Доджерз» по портативному приемнику, который они поставили на ступеньки у входа. Стемнело, и стоянка, где еще не успели установить прожекторы, погрузилась во мрак. Уолкер поднялся. Прошел по узкому гребню вдоль обрыва, пока не нашел более пологий спуск, и снова залег, приподняв голову, чтоб видеть служителей у входа. Несколько минут спустя игрок из команды «Доджерз» прорвал оборону противника, и мексиканцы, радостно рассмеявшись, обменялись дружескими пинками. Уолкер выскользнул из травы и начал спускаться вниз по склону, то притормаживая на каблуках, то помогая себе руками. Под тонкую футболку забилась пыль. Наконец, сопровождаемый тонкими струйками земли и мелких камешков, он приземлился на дне обрыва и торопливо присел на корточки за капотом сверкающего лаком серого «корниша». Оттуда было слышно, как пересмеиваются и поздравляют друг друга и «Доджерз» служители.

Уолкер приподнялся и высунул голову из-за капота «SL-450». Увидел, как по ступенькам сбежала девушка-официантка с двумя бумажными тарелками, наполненными едой. Мексиканцы поблагодарили ее и начали с ней заигрывать. Один из них сделал вид, будто собирается шлепнуть ее по заду. Девушка увернулась и, улыбаясь, погрозила ему пальцем. Парни расхохотались, а она убежала в дом.