Убийца с крестом

– А теперь убирайтесь все отсюда к черту! – заорал Голд. – Заберите свои винтовки домой и заприте в кладовке. На улице оружию не место. Это вам не Ближний Восток. Вам лучше вновь заняться добрым делом: провожайте старушек домой из шуля. И не вздумайте больше делать за полицию ее работу.

Несколько человек помогали Кану залезть в фургон.

– Свинья антисемитская! – Девушка из Сопротивления гневно ткнула в сторону Голда пальцем. – Друг нацистов!

– Шевелись! – рявкнул Голд.

Кан был уже внутри, остальные влезали вслед за ним. Вопя и потрясая винтовками, они отъехали от тротуара.

– Мы еще вернемся!

Кто-то начал скандировать:

– Это не повторится! Это не повторится!

Все дружно подхватили:

– Это не повторится! Это не повторится! Это не повторится!

Фургоны укатили по улице Пико, и голоса затихли вдали. Рухнув спиной на дверь чьей-то машины, Замора левой рукой вытер потное лицо – правая все еще сжимала пистолет.

– Иисус Мария! Святой Иосиф! – Он повернулся к Голду. – Неужели у вас каждый день так?!

Голд закурил сигару.

– Держись меня, сынок!

10.42 вечера

Мини-пикап свернул с Сансет-бульвара на Гарднер и затем на первом перекрестке налево. Проехав два квартала, он резко затормозил у тротуара на темной улице. Из пикапа пулей вылетела давешняя «карикатурная» шлюха.

– Мошенник гребаный! – проорала она в дверь машины и с остервенением захлопнула ее. – Дешевый латинос, козел вонючий! Спроси у своей мексиканской мамаши, будет ли она трахаться за десять вонючих долларов!

Пикап отъехал от тротуара и, вихляя по улице, скрылся вдали.

– Козел! – закричала вслед машине проститутка.

К бордюру тихо подкатил голубой фургон Уолкера. Шлюха подозрительно заглянула в машину.

– Ну а тебе чего еще надо?

Уолкер перегнулся через переднее сиденье, опустил стекло вниз и попытался изобразить на лице подобие дружеской улыбки.

– Привет.

– Привет, – ответила шлюха. – Что скажешь, дорогуша?

– Ну, сама знаешь. Скучно мне без компании, вот и все.

– Вот так вот, да? – Слегка оттаяв, она просунула голову в окошко. – Надеюсь, ты не хочешь компании на халяву, а то был тут один такой только что.

– Нет, я при деньгах. Получишь все, что захочешь.

Она улыбнулась.

– Что я захочу? Нет, голубчик, я позабочусь, чтобы ты получил все, что ты захочешь! – Она открыла дверь и протиснулась в машину.

– Сегодняшнюю ночку ты будешь вспоминать всю жизнь. Будешь внукам рассказывать, как славно ты потрахался с Хани Дью.

Уолкер отъехал от тротуара.

– Поезжай по улице Ла-Бреа, а потом сверни направо, дорогуша. Там маленький, чистенький мотель, где я занимаюсь своим бизнесом. Очень удобно.

– Э-э-э... – Уолкер напустил на себя невинно-растерянный вид. – Понимаешь ли, я не хотел бы выходить из фургона.

– Почему это?

– Ну, давай займемся этим сзади, за сиденьями. Мне так нравится.

Повернувшись на сиденье, она пристально посмотрела на него.

– Небольшое автомобильное извращение. Ты от этого тащишься, что ли? В фургоне у тебя чисто хоть? – Она оглянулась назад.

– Чисто, чисто, сегодня я там пропылесосил.

Она опять взглянула на него.

– А ты понимаешь, что это обойдется тебе дороже?

– Ничего страшного.

– Ну и где ты собираешься припарковать свой тарантас? Не будешь же ты останавливаться и трахаться посреди Сансет-бульвара?

Машина тем временем ехала по Лорел-Каньону.

– Я знаю одно местечко недалеко от Малхолланда. Оно мало кому известно.

– Недалеко от Малхолланда? – Она вновь смерила его подозрительным взглядом. – А ты случаем не извращенец, а, братишка? Может, ты садист какой-нибудь? Смотри, а то мне пришлось как-то одного такого засранца вырубить. И здесь у меня кое-что имеется, – она похлопала по своей дешевой сумке, украшенной бисером, – чтобы вырубить таких козлов навсегда, понимаешь меня, голубчик?

– Я заплачу тебе сотню, – поспешно сказал Уолкер.

– Сотню? – еще более стремительно отреагировала шлюха. – Ты же увозишь меня с места минимум на полчаса. Я потеряю двух-трех клиентов за это время. Нет уж, дорогой мой, коли хочешь устроить шоу с такой звездой, как Хани Дью, на шоссе Малхолланд, придется платить как следует!

– Сколько ты хочешь?

– Двести.

– Идет.

– Согласен? А денежки где?

– Тебе прямо сейчас?

– Именно, золотой мой, сейчас. Сначала покончим с делом, чтобы перейти к удовольствию. – Последнее слово она со смаком растянула.

Уолкер вытащил из кармана своих подрезанных джинсов пачку денег, отсчитал при свете фар едущего следом автомобиля две сотни и передал их проститутке.

– Отлично, мой сладкий, – сказала она, запихивая деньги в расшитую серебряным бисером сумку. – Теперь едем, куда ты там ехал, и займемся этим! – Она похотливо рассмеялась и прислонилась к нему. Когда она положила руку ему на шею, его затрясло.

– О-о-о! – пропела она, массируя ему шею. – Да ты уже завелся, что ли? Я обслужу тебя по первому разряду, можешь не волноваться!

Она принялась поглаживать его мускулистую руку.

– Вы, белые парни, обожаете татуировки, – праздно отметила она.