Убийца – садовник?

Не то чтобы я была принципиальной противницей брака, вовсе нет. Просто в моём случае считаю нерациональным тратить столько времени и сил на заведомо безнадёжную затею. Я небогата: денег, оставшихся мне от отца, не хватит даже на очень скромную жизнь. Неземной красотой тоже не блещу. Рядом с кузиной Эмили я всегда казалась себе какой-то нескладной и скучной. Эмили каждый день ходила с аккуратными локонами – моя рыжая грива с трудом поддавалась расческе; Эмили очаровывала всех своими голубыми глазами – мой пристальный тёмный взгляд пугал до дрожи теткиных подруг. В детстве меня дразнили из-за веснушек, потом, с возрастом, они исчезли, но красоты мне это не добавило. Душой компании я тоже никогда не была. Мне больше нравилось придумывать всякие истории, предоставляя Эмили играть в них главную роль. Пока кузина, вся в кружевах и кудряшках, изображала фею цветов, я обычно сидела где-нибудь с книжкой и фантазировала. Благо от папы мне достался целый шкаф этих книг. Папина коллекция знаний была несколько бессистемной: авантюрные романы чередовались с научными трудами по медицине, географии и математике. Я читала всё подряд. Когда я добралась до книг по химии, тётя Роуз отдала в перетяжку испорченный диван, заперла книжный шкаф на ключ и отвела меня за ручку в пансион, где пришлось проскучать целых четыре года. И надо же, стоило только вырваться оттуда, как меня впрягли в этот утомительный матримониальный марафон! Между прочим, у меня имелись свои, вполне определенные планы на будущее. Но тётке я о них даже не заикалась, боясь вторично осиротеть.

– Хорошо, тётя, – сдалась я в конце концов. Разве можно отказать, глядя на это сердито-обиженное лицо? – Если тебе хочется съездить в гости, пусть будет по-твоему.

Поцеловав тетушку на прощанье, я ушла к себе и взяла с полки любимую книгу. Хотелось заранее вознаградить себя за завтрашнюю скуку. А может, мне ещё повезёт и завтра пойдёт дождь.

***

Новый день осчастливил нас чудесной солнечной погодой. Выглянув в окно после завтрака, я сразу поняла, что поездки в Уайтхед избежать не удастся. На самом деле, к моей досаде, наш визит даже неприлично затянулся, так как у моей тетушки и миссис Колтон обнаружился ещё один общий интерес – садоводство. Под руководством хозяйки мы подробно осмотрели сад с аккуратными лужайками, огороженные грядки и оранжерею, которую миссис Колтон забавно называла «ананасницей». В пылу взаимных симпатий дамы зашли так далеко, что миссис Колтон презентовала тётушке семена лучших левкоев, а тётя Роуз в ответ пообещала прислать саженцы своих знаменитых махровых роз. Я мысленно порадовалась за тётю, что хотя бы в этом смысле наш визит был не совсем бесполезен. Впрочем, это я так, бурчу по привычке. Сад в Уайтхеде действительно был хорош и заслуживал внимания, а молодой Ричард Колтон, на которого тётка возлагала тайные надежды, оказался неплохим экскурсоводом. По этой причине возвращались мы довольно поздно. Солнце уже зацепилось краешком за холмы, бросая на дорогу длинные густые тени. Безмятежную тишину июльского вечера нарушало только бренчание упряжи и – иногда – бормотание старика Питера, что-то выговаривающего лошадям. Питер был несколько чудаковат, но мы к нему давно привыкли и не обращали внимания на его причуды. Он служил у тётки, когда меня ещё на свете не было. К чужим людям относился с неприязнью, зато лошадей любил и берёг, как родных.

Далеко впереди показались серые и красные крыши Илсбери.

– Вы не устали, мисс Элизабет? – вежливо поинтересовался Колтон. Несмотря на короткий путь и категорическое отсутствие любой воображаемой опасности, он вызвался проводить нас до дома (тётя Роуз при этом многозначительно пошевелила бровями). Лошадь мистера Колтона то опережала коляску, то отставала. Иногда мы могли переброситься парой ничего не значащих фраз. Тётушка не принимала в разговоре никакого участия, она сидела с мечтательным видом, облокотясь на подушки, и я могла бы поклясться, что все её мысли заняты флердоранжем и свадебным завтраком. Вообще-то я ничего не имела против мистера Колтона. У него приятная внешность, хотя растрёпанные волосы придавали ему несколько простоватый вид. Он был вежлив, добросердечен, немного застенчив. За обедом он явно не знал, чем меня развлечь, и постоянно подкладывал разные угощения. В результате я оказалась в неловком положении: с одной стороны на меня косилась тётя Роуз, пытаясь беззвучно напомнить, что настоящая леди ест не больше птички, а с другой стороны радушно улыбалась миссис Колтон, которой хотелось, чтобы мы в должной степени оценили её кулинарные хлопоты. Я была рада, когда обед, наконец, закончился.

Вдруг коляска резко остановилась, отвлекая меня от мыслей. Я выглянула наружу. На обочине, слегка покосившись, стоял чей-то экипаж. Лошадей поблизости не было.

– Неужели ограбление? – проворчал Питер.

Мужчины подошли поближе, чтобы оценить ситуацию. Мистер Колтон крикнул нам с тётей, чтобы мы оставались в коляске. Разумеется, я не прислушалась к его совету.