Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает

Следовало выяснить, кем я сейчас был по званию после так и не завершившихся курсов унтер-офицеров, по-прежнему ефрейтором или же нет. Я направился в казармы Ватерлоо, где располагалась военная комендатура. Когда до ворот оставалось не больше полусотни метров, вдруг послышалась команда дежурного: «Почетный караул на выход!» «Смирно! Оружие на караул!» Я недоуменно стал озираться, но никого из военных, кроме меня, поблизости не было. И тут передо мной словно из земли вырос какой-то унтер-офицер и доложил мне обстановку, словно я — вышестоящее начальство. Я поблагодарил его и, запинаясь, произнес: «Вы бы распустили караул, что ли…» Обо всем слышали и солдаты, занимавшиеся на казарменном дворе строевой подготовкой. И снова послышалась команда «Смирно!» И снова на сей раз уже офицер доложил мне обстановку. Я был неописуемо рад, когда добрался до нужного кабинета и объяснил цель прихода.

На следующий день я узнал, что я, оказывается, еще с 1 ноября 1942 года унтер-офицер. Я быстро отправился к портному, который внес необходимые изменения в форму: ворот с окантовкой и новые погоны.

Перед тем, как мы с матерью отправлялись в город, она всегда просила меня пойти с ней в форме. И, конечно, мне было приятно доставить ей удовольствие. Хильдесхейм — город военных, в нем пять казарм и еще вдобавок аэродром, где дислоцирована десантная часть. И пока мы шли, все без исключения солдаты и даже офицеры первыми отдавали мне честь — у меня рука заболела козырять.

Меня пригласили на завод Зенкинга. Проходя через цеха, я вспоминал, как сам слушал выступления кавалеров Рыцарского креста Коха и Витцига. Ну, вот теперь и я тоже удостоился этой высокой награды, хотя мой визит сюда не был обставлен с прежней официальностью. Я встретился со своим старым мастером, и мы посидели в узком кругу. Так мне больше нравилось.

Затем последовал прием в редакции газеты «Хильдесхеймер беобахтер». Там мне предстояло сделать запись в книгу почетных гостей. Встретился я и со своими старыми товарищами по мотоклубу. Ни минуты покоя — встречи, встречи… Естественно, я съездил навестить родственников в Бад-Мюндер и Ганновер. И везде меня встречали с распростертыми объятиями.

И все же уютнее всего я чувствовал себя дома в семейном кругу и с друзьями, которых знал еще с детских лет. кое-кто из них еще оставался в городе. Должен сказать, что жизненный уклад за минувшие годы не так уж сильно и изменился. На Хильдесхейм до сих пор не упало ни одной бомбы. По-прежнему кафе «Отто» и «Венское» были излюбленным местом встреч.

Мои родители были без ума от счастья, что хотя бы три недели я в их распоряжении и есть возможность вволю меня побаловать. Честно говоря, я и сам истосковался по домашнему уюту и обхождению. Физически я находился пока что не в лучшей форме, отеки еще не прошли.

Был и еще один визит, совершенно особого характера. Я съездил в Дюссельдорф к Артуру Хауту, человеку, пожертвовавшему на мое будущее 10 000 рейхсмарок. Мы с ним изредка переписывались. По прибытии в Дюссельдорф он лично встретил меня на вокзале. После сердечных приветствий он смущенно признался, что, дескать, мне придется жить в спартанских условиях — на его недвижимость несколько дней назад наложен арест в связи с невыполнением каких-то там финансовых обязательств. Я ответил, что мне, в общем-то, все равно, после Африки уже никакие условия не страшны — 9 месяцев я спал там на голом песке.

^{Прибытие молодого кавалера Рыцарского креста в тыловой госпиталь в Габлитце и, в особенности, его неожиданная встреча с Ханнелоре Хука уф, подругой детства, побудили редакцию газеты «Санкт-Пёльтенер анцайгер» к написанию довольно длинной статьи. Так история стала достоянием и другой газеты — «Хильдесхеймер беобахтер», перепечатавшей ее.}

^{Первый отпуск. Февраль 1943 года. На снимке Гюнтер Хальм с родителями.}

^{В гостях у двоюродной сестры Гертруды Шмидт и ее мужа Вильгельма на крестьянском подворье в Бад-Мюндере.}

^{Гюнтер Хальм с родителями во время посещения родственников.}

^{Еще один снимок с родителями. На нем Гюнтер Хальм уже в звании унтер-офицера. Март 1943 года.}

^{Гюнтер Хальм делает запись в книге для почетных гостей в редакции «Хильдесхеймер беобахтер».}