Убийца в толпе, или Человек из очереди. Шиллинг на свечи

– Вот, поешьте-ка сперва, а потом я вам все растолкую. Вы за весь день хоть что-нибудь съели?

– Да, утром я завтракал, – был ответ. Но он не проявил никакого интереса к еде и не сводил с женщины сердитых, лихорадочно блестевших глаз.

– Вам нужно вот что: уехать из мест, где все про это только и говорят, туда, где никто ничего не знает.

– Если вы имеете в виду – уехать за границу, то на это у меня никаких шансов нет. Четыре дня назад я пытался было наняться на какое-нибудь судно, так они сразу стали спрашивать, состою ли я в каком-то там профсоюзе, а после и разговаривать со мной не стали. А что до парохода через Ла-Манш, так уж проще прямо сдаться полиции.

– А я и не говорю ни про какую заграницу. И не так уж вы прославились, чтобы про вас вся страна знала. Я говорю про Шотландию. Неужели вы думаете, что в моих родных местах, там, на западном побережье, что-нибудь слышали про вас или про то, что тут в Лондоне стряслось во вторник вечером? Кроме местной газеты, они ничего не читают, а там обо всех лондонских событиях сообщается одной строчкой. Это место в тридцати шести милях от ближайшей железнодорожной станции, а полицейский живет в соседней деревне, да и та в четырех милях от нас, и потом, самый большой преступник, с кем ему доводилось иметь дело, – это лососевый браконьер. Туда-то вы и отправитесь. Я уже им написала, что вы едете, потому что болели и хотите подлечиться. Вас зовут Джордж Лоу, и вы журналист. Вам надо сесть на эдинбургский поезд на станции Кингс-Кросс. Он отходит оттуда в десять пятнадцать, и вам надо на него поспеть сегодня же.

– А что, если полиция перехватит меня у турникета при выходе на платформу?

– На Кингс-Кросс никакой загородки нет. Уж мне ли не знать! Тридцать лет езжу в Шотландию и обратно с этой самой станции! На перрон шотландского направления вход свободный. Если даже на платформе и будут сыщики, так поезд – в полмили длиной! Хочешь спастись – умей рисковать! Нельзя же просто сидеть и ждать, когда за вами придут. А я-то считала, что рисковая игра – это как раз то, что вам надо!

– Думаете, я боюсь, да? – проговорил мужчина. – И вправду боюсь. Боюсь до ужаса. Выйти сегодня на улицу – для меня то же, что ползти по ничейной полосе под минометным огнем фрицев.

– Возьмите себя в руки, а не то – идите и сами сдавайтесь. Все лучше, чем не трогаться с места и ждать, когда тебя возьмут.

– Прав был Берт, когда окрестил вас леди Макбет, – вырвалось у него.

– Не надо! – резко оборвала его женщина.

– Хорошо, не буду, извините. Я немного не в себе, – сказал он и угнетенно замолчал. Потом, едва шевеля губами, прошептал: – Ладно. Давайте рискнем в последний раз.

– Осталось совсем мало времени, – заторопилась она. – Быстро соберите чемодан. Такой, чтобы нести его самому. Носильщик вам ни к чему.

Подгоняемый ею, мужчина перешел в следующую комнату, служившую ему спальней, и стал наспех кидать вещи в чемодан, между тем как миссис Эверет запихивала аккуратные пакеты со съестным в карманы его висевшего у дверей пальто.

– Что толку? – вдруг проговорил он. – Ничего из этого не получится. Как я смогу сесть на прямой поезд, следующий из Лондона, и избежать встречи с полицией и допроса?

– Никак не сможете, если будете один. Другое дело – со мной. Поглядите-ка на меня: неужели я похожа на такую, которая согласится помочь кому-то удрать от правосудия?

Несколько мгновений мужчина, стоя в дверном проеме, смотрел на нее оценивающим взглядом, и потом губы его тронула сардоническая улыбка.

– Вот уж действительно – воплощенная добропорядочность!

Он коротко и невесело рассмеялся и с этого момента уже не возражал. Через десять минут они были готовы.

– Деньги у вас есть? – спросила она.

– Есть, – отозвался он. – Целая куча. – И, опережая готовый вырваться у нее вопрос, торопливо добавил: – Нет, не те. Мои собственные.

Она перекинула через руку плед и еще одно пальто, объяснив:

– Главное – чтобы никто не подумал, что вы уезжаете второпях. Все должно выглядеть так, будто вы отправляетесь в долгое путешествие и вам дела нет до того, кто и что об этом думает.

Он нес чемодан и сумку со всем необходимым для гольфа. Все должно было выглядеть по-настоящему. Это был чистый блеф, а как известно, чем больше блефуешь, тем больше надежды, что дело выгорит. Когда они вышли из дома в туманную вечернюю мглу, она сказала:

– Дойдем до Брикстон-Хай-стрит и там сядем на автобус или поймаем такси.

Однако такси попалось им почти сразу. Оно вынырнуло из темноты прежде, чем они дошли до главной магистрали. Пока шофер укладывал их багаж, женщина сказала, куда им нужно.

– Ого! Это влетит вам в копеечку, леди! – заметил шофер.

– Да что уж там считать, – отозвалась она. – Не так уж часто приходится сыночка на каникулы отправлять!

– Ну и правильно! – добродушно пропыхтел водитель. – Шикуй, пока можешь, а потом и попоститься не грех. Это по-нашему!

Она влезла вслед за мужчиной, машина перестала тарахтеть и заскользила вперед.

– Будь я и в самом деле вашим сыном, вы вряд ли могли бы сделать для меня больше, чем делаете сейчас, – после недолгого молчания произнес он.