Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн

– Где вы держите пустые чемоданы, мисс Шарп? У вас есть еще чулан?

Впервые голос Марион дрогнул:

– У нас есть дорожный сундук с плоской крышкой, моя мать держит в нем свои вещи. Когда мы переехали в этот дом, в спальне стоял старинный комод. Мы его продали, и теперь мама пользуется этим сундуком, покрывая его ситцевой накидкой. Мои чемоданы я храню в шкафу на площадке второго этажа.

– Мисс Кейн, вы помните, что это за чемоданы?

– Да, конечно. Один – коричневой кожи с такими, знаете, медными штучками на углах, а второй – матерчатый в полоску.

– Ну что ж, описание довольно точное.

Грант еще немного задержался в комнатушке, внимательно оглядывая ее, постоял у окна, изучая открывавшийся оттуда вид, затем повернулся к присутствующим.

– Можно взглянуть на чемоданы в шкафу? – спросил он Марион.

– Разумеется, – ответила она; вид у нее был несчастный.

Внизу на площадке она открыла дверцу шкафа и отошла в сторону. Роберт тоже отступил, чтобы не мешать. Случайно взглянув на девочку, увидел, что лицо ее осветилось торжеством, совершенно изменившим это спокойное полудетское личико. Роберт был буквально потрясен. В этом ликовании было нечто дикарское, жестокое и так удивительно не вязавшееся со всем обликом скромной школьницы – гордости своих опекунов и наставников.

На полках шкафа лежали стопки постельного белья, а внизу – четыре чемодана. Два больших, фибровых, а два других – точно такие, как описала девочка: один кожаный, другой матерчатый.

– Эти чемоданы? – спросил Грант.

– Да, – ответила девочка, – эти два.

– Я не собираюсь снова беспокоить мою мать, – заявила Марион с внезапным раздражением. – Да-да, сундук в ее комнате, большой и с плоской крышкой. Он стоит в ее спальне последние три года.

– Хорошо, мисс Шарп. А теперь, с вашего позволения, мы пойдем в гараж.

Позади дома, в бывшей конюшне, превращенной ныне в гараж, маленькая группа принялась разглядывать старый, видавший виды автомобиль. Грант вслух прочитал описание, сделанное девочкой. Оно вполне подходило к этому автомобилю. «Впрочем, подошло бы оно и к тысячам других автомобилей, бороздящих дороги Англии», – подумал про себя Блэр. Но Грант читал дальше. «Одно колесо окрашено серым, но другого оттенка, чем остальные колеса, и кажется, будто оно от другой машины. Это переднее колесо, и его-то я и увидела, когда стояла на перекрестке», – закончил Грант.

В наступившем молчании четверо людей вглядывались в переднее колесо, отличавшееся от других более темной окраской. Добавить тут, казалось, нечего.

– Благодарю вас, мисс Шарп, – произнес наконец Грант, пряча свой блокнот. – Вы были очень любезны и помогали нам, и я весьма признателен. Скажите, я могу связаться с вами по телефону в ближайшие дни, если понадобится еще раз вас побеспокоить?

– Да, конечно, инспектор. Мы не собираемся никуда уезжать.

Грант поручил девочку служащей полиции, и обе она ушли не оглянувшись. Затем удалился Грант вместе с Хэлламом. У Хэллама по-прежнему был такой вид, словно он извинялся за непрошеное вторжение.

Марион проводила их до передней, оставив Блэра в гостиной. Затем вернулась, неся поднос с бутылкой шерри и стаканы.

– Я не приглашаю вас остаться ужинать, – сказала она, ставя поднос и разливая вино. – Отчасти потому, что наши ужины – это весьма скромные сэндвичи и мало похожи на то, к чему вы привыкли. Между прочим, обеды и ужины вашей тетушки славятся по всему Милфорду, даже я о них слышала… Ну а отчасти потому, что, как сказала мама, уголовщина и психиатрия не по вашей специальности.

– Кстати, о моей специальности, – заметил Роберт. – Поняли ли вы, что у девочки перед вами огромное преимущество? Я имею в виду ее показания. Если предмет в указанном ею месте находится, это свидетельствует в ее пользу. Если его там нет, то это не может служить вам оправданием, а будет просто означать, что вы от этого предмета постарались отделаться. Если бы, скажем, в шкафу не оказалось чемоданов, она могла бы сказать, что вы избавились от них, так как они стояли на чердаке и она их видела.

– Но она описала их, никогда в глаза не видев!

– Вы хотите сказать – описала два чемодана. Если бы ваши четыре чемодана были одинаковыми, ну, что называется, из одного гарнитура, то у нее был бы один шанс из пяти оказаться точной. Но у вас чемоданы разные и все, скажем прямо, стандартные. Значит, у нее были почти равные шансы угадать правильно.

Он взял стакан шерри, отхлебнул и удивился: вино оказалось просто великолепным.

Марион улыбнулась:

– Мы экономим, но только не на вине!

Роберт почувствовал, что краснеет. Неужели его удивление было так заметно?

– А теперь поговорим об автомобильном колесе, – продолжала Марион. – Как она могла знать, что одно колесо более темного цвета? Да и вообще – все сплошная загадка! Каким, например, образом она знала мою мать, меня, знала даже, как выглядит наш дом? Ворота у нас всегда закрыты, если б даже она их открыла… впрочем, не могу себе представить, почему вдруг она забрела бы на нашу пустынную дорогу. Так вот, даже если б она их открыла, все равно она ничего б не узнала ни о моей матери, ни обо мне…