Убийцы и маньяки

В убиенном почти сразу опознали Леонида Рудченкова, когда-то жившего с семьей в Трудовском, потом все оставившего жене и отправившегося «бродить». Ко времени кое-кто из местных припомнил, что однажды "соседские хлопцы Новиновы" под большим секретом рассказывали им, какова на вкус человечина. Но улик против братьев не было. Оставалось терпеливо ждать. Ускорил следствие анонимный женский звонок, поведавший, где искать и как вглядят вещ-доки. Звонившую — жену старшего брата Новинова — вычислили быстро. Рассказанное ею казалось диким и неправдоподобным.

Зимним вечером 23-летний Анатолий Новинов с младшим, 18-летним Андреем шли из пивнушки домой мимо кладбища — самая удобная и короткая дорога. Мечталось повстречать третьего и продолжить начатое, но народ по пути не попадался.

Бомж Рудченко жил на кладбище, привык к нему, потому опасности не чуял. Встретив двух веселых парней, рассказал, что поблизости заначил бутылочку, и пригласил братьев в свои «хоромы». Потом то ли пожалел, что придется делиться, то ли просто испугался, бомж попытался убежать от новых друзей. Но крепкие браться догнали отступника в три прыжка, долго и старательно били, последний удар — кирпичом по голове. Наспех притрусив тело снегом, братья бросились домой. Там, в сарае, давно ржавел топор.

К "своему бомжу" братья вернулись очень быстро. По очереди отрубили "самый вкусный кусок ноги" и стянули резиноые сапоги — почти что новые. Так, с ногой под мышкой, и прибыли в отчий дом, швырнули ее в раковину и начали разделывать. Когда — Новинова-мать увидела, что за мясцо ей доставили, она не упала в обморок, не впала в истерику — просто попросила сыновей готовить блюдо где-нибудь в другом месте. Отец смолчал.

Братья отправились домой к новой жене Анатолия Нови-нова. Спросонья та и не сообразила, что за угощение готовит ее супруг. Когда позвали отведать свеженьких котлет, она разбудила и двух своих ребят — двухлетнего и шестилетнего — и посадила за стол.

Прошло несколько месяцев. Муж все чаще стал заговаривать, что мужское мясо ему приглянулось, нехудо бы женского попробовать. Женщина испугалась не на шутку и позвонила в милицию.

Удивительный момент следствия — против своих детей охотно и привселюдно свидетельствовали родители. На их показаниях, в общем-то, и строилось обвинение. Ведь пока следствие проводило обыск в квартире Новиновых-родите-лей, во дворе дома жены Анатолия горели вещдоки — заляпанная кровью одежда братьев и кроссовки «Адидас», которые несколько недель назад били по ребрам бомжа. Последними в огонь полетели полюбившиеся Новиновым резиновые сапоги. Пожалели уничтожить только топор, как очень нужный в хозяйстве. Он и стал единственным вещественным доказательством.

Я спрашивала у оперативников, что собой представляют Анатолий и Андрей. Мне отвечали — вполне заурядные ребята. Пьют, не работают, периодически буянят, никого этим на Трудовской удивишь.

Показывали мне и пленку, снятую во время суда и следствия, — Новиновы на ней выглядят совершенно спокойными: шутят друг с другом, улыбаются судье. Виновными себя братья не признали, хотя и рассказали всю правду о происшедшем и без утайки продемонстрировали как это было во время следственного эксперимента на местности.

Медэксперты признали братьев нормальными, не имеющими психических отклонений людьми.

Главную причину такой «нормальности» криминалисты, просившие, кстати, не называть подлинных фамилий братьев, пытаются усмотреть в том, что многие местные жители теперь остались без работы, им нечего есть, и ради добычи пропитания они могут совершить что угодно. Но безденежье и безработицу испытали не только в Донецком крае. Наверное, самое время вспомнить о том, как формировался местный контингент, как на богатую углем территорию много лет подряд слетались бывшие зеки — здесь без лишних вопросов можно было получить пусть черную, но работу и оставшееся от старых хозяев барачное жилье. Ныне подросли дети и внуки этих "переселенцев".

…После объявления приговора, определившего старшему Но-винову "смертную казнь — расстрел", а младшему — 10 лет заключения, Анатолий упал на колени и расплакался. Андрей остался безучастным.

Кассационная жалоба, основанная на том, что во время следствия братьев избивали, силой выдавливая показания, не возымела успеха.

("Версия". 1995, N8)

ЛЮДОЕД НА СВОБОДЕ

Свою первую жертву он расчленил и засолил. В бочке, как селедку. Вторая возвращалась домой после вечерней молитвы в храме. Нашли ее с отрезанными икрами и грудью. После этого было еще несколько убийств, поражающих своей бессмысленностью и хладнокровием. Последнее было совершено особенно, цинично. Сам маньяк описывает его так:

— Это в 80-м г. было. Я тогда в своем поселке жил. Она приезжая какая-то, к другу приехала. Ну, зашел я к ним, браги выпили. Ночью я ее и вые…л. Потом голову отрезал, кровь в тазик слил…