Убийцы смерти

У Такера перед глазами возникло пепельно-серое лицо задушенного проводника, он вспомнил, как радостно улыбался парень, гладя Кейна. И это воспоминание, эта ответственность воскресила другое правило, выжженное в сознании каждого бойца спецназа: «Возьми инициативу в свои руки и выполни поставленное задание».

И Такер собирался поступить именно так.

Глава 9

9 марта, 17 часов 44 минуты

Нерчинск, Сибирь

Продолжавшийся целый день пеший переход до Нерчинска быстро превратился в изнурительное испытание.

Местность вокруг вскоре переменилась от лесистых предгорий до невысоких заснеженных сопок, громоздящихся одна на другую, после чего закончилась долиной, раскинувшейся к востоку от Нерчинска.

Первые пять миль Такер и Кейн брели по рыхлому снегу по пояс, встречая время от времени на своем пути сугробы вдвое выше человеческого роста. К полудню им в лицо задул пронизывающий встречный ветер, проникающий во все щели и закутки теплой куртки Такера. В свою очередь, Кейн упивался райским блаженством, распахивая пушистую белую целину и лишь изредка поднимаясь на поверхность, с горящими глазами и высунутым языком.

Лишь дважды им встретились какие-то признаки человеческой жизни. Первым был охотник, бредущий вдалеке вдоль кромки леса. Вторым стал ржавый бронетранспортер пятидесятых годов, заполненный смеющимися ребятишками, который, ворча двигателем, катил по узкой дороге по направлению к Нерчинску.

Наконец, через восемь часов после того, как они тронулись в путь, когда до захода солнца оставалась всего пара часов, Такер и его спутник поднялись на вершину сопки, и их взору открылась цивилизация: белоснежная православная церковь с золоченым куполом, а рядом маленькое кладбище, обнесенное покосившейся деревянной оградой. Многие окна церкви были заколочены, кровля местами провалилась.

Заняв укрытую наблюдательную позицию за большим валуном, Такер достал бинокль. В нескольких сотнях ярдов к востоку от церкви раскинулась россыпь похожих на солонки[6]

домиков, выкрашенных в разные оттенки голубого, желтого и красного цветов. Нерчинск словно вымер, лишь редкие пешеходы спешили по своим делам да по улицам время от времени проезжали угловатые дешевые машины, оставляя за собой сизые облака выхлопного дыма.

Такер осмотрел в бинокль пригороды, запечатлевая в памяти местность. К северо-западу от города он увидел нечто похожее на заброшенный аэродром.

Нет, понял он, присмотревшись внимательнее.

Не аэродром, а авиационная база.

На некоторых строениях и ангарах можно было разглядеть краснозвездные эмблемы Российских военно-воздушных сил. Действительно ли база заброшена? Наведя бинокль на ангары, Такер с удовлетворением отметил, что снег перед воротами расчищен. Значит, кто-то поддерживает здесь порядок, что, в свою очередь, позволяло рассчитывать на то, что на базе имеется исправный летательный аппарат.

Такер снова переключил свое внимание на городок, ища гостиницу или универмаг. На одном из перекрестков он увидел курящего солдата в серой шинели. Это был не ветеран в отставке, а человек, находящийся на военной службе. Шинель у него была новенькая, опрятная, шапка надета ровно, по уставу. Докурив сигарету, солдат выбросил окурок и свернул в переулок.

— Откуда ты пришел? — пробормотал Такер.

Он продолжал наблюдать за солдатом и увидел вторую аномалию. Над крышей одного из домов на окраине города торчал кончик втулки несущего винта вертолета. Вертолет был большой, высотой с загораживающий его дом. Судя по камуфляжной раскраске втулки, он был армейский.

Такер не знал, что может вытекать из военного присутствия в Нерчинске, но в любом случае им с Кейном нужно было найти кров. Оба замерзли, устали, а с наступлением темноты температура опустится ниже нуля.

Уэйн вернулся к изучению убогой церкви. В течение следующего получаса он в сгущающихся сумерках пристально высматривал малейшие признаки жизни.

Ничего.

И все же Такер подобрался к церкви, укрываясь за деревьями и снежными наносами. Кейн держался рядом с ним. Такер прополз под оградой, поднялся на крыльцо и подергал за ручку. Дверь оказалась незапертой. Человек и собака проскользнули в царящий внутри полумрак.

Их встретила волна тепла, приправленная терпким запахом дыма и навоза. Прямо впереди растопленная чугунная печь отбрасывала мерцающее красноватое сияние. От печи вверх отходила железная труба.

Оставшись в дверях, Такер подождал, пока его глаза привыкнут к темноте, и окликнул по-русски:

— Dobriy vecher!

Ответа не последовало.

Такер окликнул еще раз, уже громче, и снова не получил ответа.

Вздохнув, он прошел по выцветшей красной ковровой дорожке к сводчатому приделу. За маленьким алтарем была стена с облупившимися фресками на религиозные темы. В этой стене Такер обнаружил дверь, судя по всему, ведущую в служебные помещения церкви.