Убийцы смерти

Это дало ему надежду. Также его радовала мысль иметь место, где при необходимости можно было пожить среди друзей. Если не дом, то, по крайней мере полустанок.

Кейн наконец оторвался от миски. Вода стекала с его морды.

Обернувшись, овчарка посмотрела на горизонт, и ее черные глаза затянулись тоской.

«Я полностью с тобой согласен, приятель».

Там был их настоящий дом.

Где хорошо было обоим.

У Такера в кармане завибрировал телефон. Достав аппарат, он ответил, сразу же догадавшись, кто ему звонит.

— Харпер, надеюсь, это звонок вежливости.

— Вы исчезли слишком быстро. Я просто хотела узнать, как дела у вас с Кейном.

— У нас все замечательно.

— Рада слышать. Это означает, что вы не будете иметь ничего против гостей.

Прежде чем Такер успел ответить, на грунтовой дороге показался черный «Линкольн». Подкатив к крыльцу, лимузин остановился. Водитель заглушил двигатель.

— Я так понимаю, возражать уже слишком поздно, — пробормотал Такер.

Вместо ответа открылась дверь, и из машины вышла женщина в темно-синем костюме и белой блузке. Она была высокая, длинноногая, высокие каблуки подчеркивали изгиб лодыжек. Смахнув светлые волосы, женщина открыла загорелое лицо с высокими скулами.

Хотя Такер до сих пор ни разу с ней не встречался, он тотчас же ее узнал.

Рут Харпер.

Уэйн выпрямился, стараясь сравнить стоящую перед ним женщину с тем образом, который сложился у него в сознании по телефонным разговорам.

Определенно, не библиотекарь.

Единственной чертой, которую он угадал правильно, были прямоугольные очки в толстой оправе, венчающие нос Харпер. Они придавали ей ученый, но в то же время сексуальный вид.

Определенно, таких

библиотекарей Такер еще не встречал.

— В определенных видах деятельности, Харпер, — окликнул он с крыльца, — подобное можно считать западней.

Она пожала плечами, нисколько не огорченная, и поднялась по лестнице, держа в руках маленькую коробку.

— Я сначала позвонила. На Юге дама не заявляется к джентльмену домой, предварительно его не предупредив. Такое просто недопустимо.

— Зачем вы приехали сюда? — спросил Такер — хотя он и догадывался, что дело тут не обошлось без босса Харпер, Пейнтера Кроу.

— Во-первых, — сказала она, — чтобы передать вам привет от Буколова — а также благодарность.

— Он сам попросил об этом? Доктор Буколов?

Харпер рассмеялась, и Такер почувствовал, что эта женщина смеется редко.

— Теперь, получив свою собственную лабораторию в Форт-Детрике, он стал совершенно другим человеком. Я тут недавно даже видела, как он улыбается.

— Просто маленькое чудо. Как у него дела?

— В настоящий момент его исследования еще находятся на начальной стадии. Как и со стволовыми клетками, возможно, потребуются годы, а то и десятилетия, прежде чем удастся научиться манипулировать генетическим кодом на благо человечества.

— А как насчет вреда для человечества? Есть какие-нибудь известия из России?

— По неофициальным каналам нам передали, что начальство Харзина якобы ничего не знало о его деятельности. Правда это или нет, сказать трудно. Но достоверно известно, что российское Министерство обороны перетряхивает ГРУ, избавляясь от всех, кто был связан с Харзиным.

— А что сам Харзин? Он заговорил?

Повернувшись, Харпер поставила коробочку на перила.

— Не знаю, слышали ли вы об этом до своего отъезда, но Харзин потерял ногу. Похоже, после вашего выстрела он упал, заразив рану пролитым ПУОП. К тому времени, как это стало понятно, единственным выходом была ампутация.

— Прискорбно это слышать, — сказал Такер.

— Ну, а в остальном Харзин прекрасно понимает, какая судьба его ждет, если он когда-либо вернется в Россию. Поэтому он скрепя сердце начинает говорить, заполняя кое-какие пробелы. В частности, он назвал имя портового инспектора в Чикаго, который за определенные деньги должен был закрыть глаза на разгрузку «Маконы». Этого инспектора уже задержали.

«Очень хорошо».

— И, похоже, мания преследования Харзина дала определенные положительные результаты. Перед тем, как отправиться в Штаты, он оснастил свою лабораторию в Казани предохранителем. Без специального кода, который каждые двадцать четыре часа должен был вводить лично Харзин, все остававшиеся в лаборатории образцы ПУОП были автоматически уничтожены. Наш генерал не хотел, чтобы они попали в чужие руки.

— То есть, там больше ничего не осталось?

— Все говорит о том. Лаборатория Харзина действительно сгорела дотла. Но даже если мы и ошибаемся, все равно средства противодействия ПУОП нет ни у кого, кроме нас.

— Значит, все закончено.

— До следующего раза, — предупредила Харпер, изгибая бровь. — Кстати, о следующем разе…

— Нет.

— Но вы ведь не знаете…

— Нет, — твердо повторил Такер, словно отчитывая собаку.

Харпер вздохнула.

— Значит, это правда? И вы с братьями Нкомо действительно занялись каким-то инвестиционным проектом? Организуете сафари по высшему классу?

— Как всегда, Харпер, ваша осведомленность меня пугает.

— В таком случае, полагаю, столь долгий путь я проделала только для того, чтобы вручить вам вот это. — Она указала на коробочку, балансирующую на перилах. — Маленькое свидетельство моего признания.