Убик

— Подозреваю, — сказал Барни, — что Лео уже не на Луне. Думаю, что он на спутнике Земли под названием «Сигма четырнадцать-бэ», который принадлежит одной из ваших фирм в Сент-Джордже. А то, что мы найдем в вашем госпитале, будет не Лео Булеро.

Рони вытаращила глаза.

— Милости просим. Можете прилететь и убедиться сами, — бесстрастно сказала Зоя. — Насколько нам известно, это Лео Булеро. Тот самый, который прилетел сюда вместе с репортерами из газет.

— Я полечу туда, — сказал Барни. Он знал, что совершает ошибку. Ему говорило об этом его чувство ясновидения.

На другом конце комнаты Рони Фьюгейт вскочила на ноги, она тоже это предвидела. Выключив видеотелефон, он повернулся к ней и сказал:

— Сотрудник «Наборов П. П.» совершает самоубийство. Или что-то в этом роде. Завтрашние газеты.

— В точности там написано…

— Меня не волнует, что там написано в точности.

Однако он знал, что это будет солнечный удар. Тело мужчины, найденное на тротуаре. Смерть вследствие чрезмерной дозы солнечного излучения. Где-то в центре Нью-Йорка. Там, где оставят его люди из организации Элдрича.

Это он мог предвидеть, не прибегая к помощи своих способностей к ясновидению. Впрочем, он вовсе не собирался на них полагаться.

Больше всего его взволновал снимок на первой полосе, крупный план его сожженного солнцем тела.

Он остановился в дверях кабинета.

— Тебе нельзя туда лететь, — сказала Рони.

— Да.

Увидев этот снимок, Барни понял, что Лео придется позаботиться о себе самому. Он вернулся за стол и снова сел.

— Единственная проблема в том, — сказала Рони, — что, если он вернется, тебе трудно будет ему объяснить, почему ты ничего не сделал.

— Знаю.

Однако это была не единственная проблема; собственно говоря, эта проблема была наименее существенной.

Поскольку Лео, скорее всего, не вернется.

Глава 6

Глюк вцепился ему в лодыжку и пытался сосать, вонзив в кожу маленькие трубочки-хоботки. Лео Булеро вскрикнул — и вдруг перед ним неожиданно возник Палмер Элдрич.

— Ты ошибался, — сказал он. — Я не нашел Бога в системе Проксимы. Но я нашел кое-что получше.

Он ткнул глюка тростью. Тот неохотно втянул хоботки и, свернувшись, отцепился от Лео. Подгоняемое Элдричем, существо упало в траву и скрылось.

— Бог, — сказал Элдрич, — обещает вечную жизнь. Я могу сделать нечто лучшее: я могу ее дать.

— Каким образом?

Дрожа и чувствуя слабость, Лео опустился на траву и сел, тяжело дыша.

— Благодаря лишайнику, который мы продаем под названием чуинг-зет, — ответил Элдрич. — Он лишь отчасти напоминает твой продукт, Лео. Кэн-ди устарел — что он дает людям? Несколько мгновений бегства от действительности, ничего, кроме фантазий. Кому это нужно? Кому это будет нужно, когда от меня можно будет получить нечто подлинное? Ты сам это сейчас ощущаешь, — добавил он.

— Я так и предполагал, — сказал Лео. — И если ты думаешь, что люди будут платить за такие переживания… — Он показал на глюка, который все еще таился неподалеку, следя как за ним, так и за Элдричем. — Ты потерял не только тело, но и разум.

— Это особый случай. Я хотел тебе доказать, что все это правда. А для этой цели ничто так хорошо не годится, как боль и страх. Глюки доказали тебе, вне всяких сомнений, что это — не галлюцинация. Они могли тебя даже убить. И если бы ты здесь погиб, то умер бы на самом деле. Не так, как после кэн-ди. — Все это явно забавляло Элдрича. — Когда я открыл этот лишайник в системе Проксимы, я не мог поверить в свое счастье. Лео, я уже прожил в системе Проксимы сто лет, принимая его под руководством их медиков. Я принимал его внутрь, внутривенно, в виде свечей… Я сжигал его и вдыхал дым, делал из него водный раствор и нюхал его пар. Я принимал его всевозможными способами, и со мной ничего не случилось. На проксов он действует слабо, нет никакого сравнения с тем, что он вытворяет с нами. Для них это стимулятор более слабый, чем их лучший табак. Хочешь услышать больше?

— Не особенно.

Элдрич сел рядом, положил свою искусственную руку на колени и задумчиво покачивал тростью, внимательно поглядывая на глюка, который еще не ушел.

— Когда мы вернемся в прежние тела… Заметь, что я употребляю слово «прежние», чего не сделал бы в случае кэн-ди. Я говорю это не без причины, поскольку, когда ты вернешься, ты обнаружишь, что время остановилось. Мы могли бы оставаться здесь в течение пятидесяти лет, и все было бы точно так же. Мы оказались бы в моем имении на Луне и не нашли бы никаких изменений, а наблюдающие за нами люди не заметили бы у нас потери сознания, которая наступает после приема кэн-ди, какого-либо транса или апатии. Ну, может быть, дрожание век, длящееся доли секунды. И все.

— Чем определяется время пребывания здесь? — спросил Лео.

— Нашим желанием. Не величиной дозы. Мы можем вернуться в любой момент. Таким образом, количество наркотика остается…

— Это неправда. Я уже давно хочу выбраться отсюда.

— Но это не ты, — сказал Элдрич, — создал эту… среду. Это сделал я, и она принадлежит мне. Я создал глюков, этот ландшафт… — Он сделал жест тростью. — Все, что ты здесь видишь, включая твое тело.

— Мое тело?