Убить Ангела

Андреас уставился на нее, и Коломбе снова стоило большого труда выдержать его взгляд. На сей раз она поняла почему: за его пустыми, как у тряпичной куклы, глазами скрывалось не зло, не жестокость, а бездонная темная пропасть.

– Могу я хотя бы захватить чистую одежду? – спросил Андреас.

– Можешь. После того как Данте тебя вырубил, я обыскала твою комнату. И выбросила баллончик со слезоточивым газом.

– Браво, – равнодушно сказал Андреас.

Коломбе показалось, что в его глазах промелькнула злость.

Они вернулись домой к Бригитте, и Коломба, как обычно, пристегнула журналиста к водопроводной трубе, а потом разбудила Данте, который снова уснул на балконе.

– Будешь дежурить первым.

– Сварю себе кофе, – отозвался он и подключил кофеварку к розетке рядом с балконной дверью, ясно давая понять, что заходить внутрь не намерен.

Бригитта вернулась с подушкой и одеялом.

– Уверена, что хочешь лечь на ковре? – спросила она. – Если хочешь, можешь спать со мной.

Коломба одновременно и надеялась, и опасалась, что та предложит заночевать с ней в одной постели: с одной стороны, спать в комнате с Андреасом ей не хотелось, а с другой – она еще не поняла, не клеится ли к ней Бригитта. Потребность спокойно поспать победила. Коломба улеглась в кровать спиной к девушке и в первые пятнадцать минут лихорадочно обдумывала, как бы потактичнее ее отшить. Соврать, что у нее есть парень, или просто объяснить, что ее привлекают только мужчины? По ее опыту, второй вариант мог привести к нескончаемым уговорам: женщины нередко бывают куда напористей мужчин. Но приставаний она не дождалась ни в ту ночь, ни в следующие два дня, когда они собирали сведения о Хайнихене, чтобы передать их Сантьяго.

Они вытащили все письма из его переполненного почтового ящика, а друг Бригитты – служащий муниципалитета – добыл им документы, которые Хайнихен предоставил при подаче заявления на получение постоянного вида на жительство. Среди них оказалась и копия удостоверения личности: на фотографии был изображен энергичный темноволосый мужчина лет шестидесяти. Коломба позвонила трем амиго, чтобы узнать, не находится ли он в международном розыске, но запрос не дал никаких результатов.

На звонок в участок ответил Гварнери – остальные двое амиго находились на выезде, расследуя убийство транссексуалки, тело которой обнаружили в мусорном баке по окончании забастовки уборщиков. Услышав голос начальницы, он обрадовался и разволновался.

– Мы еще под особым наблюдением, – прошептал он после того, как поискал Хайнихена в системе. – Сантини уверен, что мы знаем, где вы, госпожа Каселли. И что, где бы вы ни были, вы опять мутите воду. Извините, это его слова, не мои.

– Он хорошо меня знает. Есть какие-то подвижки?

– Мы все еще проверяем пассажиров и причины их поездки. Пока никаких странностей не нашли. Все они заранее планировали поехать в Рим – кто по работе, кто по личным причинам. Конечно, кто-то мог узнать об этом наперед и подготовить убийство.

– Поищите связи с Россией.

– О’кей. Вы нашли что-нибудь интересное?

– Сложно сказать, – уклончиво ответила Коломба.

Положив трубку, она улыбнулась. Во время разговора она слышала отдающиеся в коридорах мобильного подразделения шаги и голоса сослуживцев и поняла, что безумно соскучилась по службе. К счастью, она скоро вернется.

Затем правда обрушилась на нее, как ведро ледяной воды, и ее улыбка погасла. В Италию-то она вернется, но не в мобильное подразделение. По окончании расследования ее отправят в какое-нибудь захолустье проштамповывать заявки на визы. Если, конечно, она согласится на новое назначение, а соглашаться она не собиралась. Так или иначе, мобильного подразделения ей не видать как своих ушей.

«А ведь я только-только успела заново влиться в работу».

Несмотря на все их объединенные усилия, за два дня образ Хайнихена почти не прояснился. Они узнали, что четыре года назад он переехал в Берлин из небольшого городка в бывшей ГДР, где работал техническим специалистом, но не нашли ничего о его более далеком прошлом. Судя по распечатке звонков, общительностью Хайнихен не отличался. Больше двух раз телефонные номера повторялись очень редко, и, по всей вероятности, с людьми он встречался главным образом по работе. Пробив несколько номеров, они вышли на владельцев магазинов, которым он по дешевке установил системы наблюдения, но никакой стоящей информации у них не оказалось. Хайнихена им рекомендовали знакомые, и он ни с кем не поддерживал долгосрочных отношений. И наконец, среди номеров не было ни одного врача. Сантьяго даже «обнюхал» ящик Гильтине, на который писал ей Андреас. Они отправили от его имени письмо, в котором журналист оправдывался за задержку с выполнением задания, но Гильтине так и не ответила, и ничего выведать Сантьяго не удалось. Гильтине подключалась через анонимайзер, и ее почтовый аккаунт ограничивался единственной страницей.