Убить Ангела

– Мой брат не террорист. Какие там убийства, он и драться-то не умеет.

– Когда ты в последний раз его видел?

– Рано утром. По телику показывали новости про теракт. Мама спала.

– И как он отреагировал?

– Не знаю… Он выглядел встревоженным. Напуганным. А потом начал пить. – Мальчишка наклонился к Данте. – Он ничего не знал! Клянусь.

Данте пристально посмотрел на парня и понял, что тот говорит правду.

«Ну и дела», – подумал он.

– Жди меня здесь.

– А куда, по-вашему, я денусь? – грустно отозвался Марио.

Данте присоединился к трем амиго, которые как раз заканчивали потрошить кухню.

– Уже добыли признание? – с сарказмом спросил Эспозито. – А может, дымящийся баллончик?

– Мне нужно поговорить с Коломбой. Вы знаете, как продвигаются ее дела?

– Без изменений, – ответил Альберти.

– Но нам пора двигать отсюда, – сказал Гварнери. – Уже звонили из участка. Мы должны вернуться. Нас тоже допросят о случившемся.

– Прямо сейчас?

– Мы постарались выгадать время. Но у нас максимум пара часов.

«Ситуация продолжает усложняться», – подумал Данте, удалившись на балкон в ванной. На свежем воздухе ему полегчало, но он старался не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Он позвонил Коломбе в «Снэпчат», и через пару секунд она взяла трубку.

Коломба стояла на лестнице в спортзал: ей пришлось проводить туда Спинелли и криминалистов, чтобы объяснить им обстоятельства перестрелки.

– Скажи, что у тебя есть новости.

– Думаю, я нашел одного из двоих.

У Коломбы перехватило дыхание. В глубине души она не верила, что Данте это удастся – уж точно не так быстро.

– Ты уверен?

– Я ведь тебе позвонил…

– Кто он?

– Муста Фауци, двадцать пять лет. Ни на психа, ни на фундаменталиста не похож. Проблемы с законом у него были, но незначительные.

Изумленная Коломба поднялась в безалкогольный бар, перескакивая через ступеньки.

– На моей памяти самые уважаемые люди творили ужасные вещи.

– У Мусты нет никаких признаков одержимости. Он в нормальных отношениях с братом и матерью и, как большинство его сверстников, пьет и принимает наркотики. КоКа, что-то не сходится.

На несколько секунд Коломба перестала слушать.

– Вы что, вломились к нему домой? – упавшим голосом спросила она.

– Да.

– А меня не подумали предупредить?

– Ты доверила мне эту работу, и я справляюсь с ней, как умею, – обиженно ответил Данте.

Коломба вытерла вспотевший лоб:

– Я поговорю с магистратом и попробую достать ордер на обыск.

– Без доказательств? Ты сама сказала, что тебе никто не поверит.

Коломба стиснула телефон с такой силой, что затрещал корпус.

– Я думала, ты хотел свалить при первой же возможности. Что случилось? Внезапно развилось чувство гражданского долга? – спросила она и немедленно пожалела о своих словах. Ведь она сама к нему обратилась. – Прости.

– Не извиняйся. Я понимаю, у тебя есть причины волноваться. Но прежде чем выбрасывать белый флаг, дай мне попробовать разобраться. – Начав допрашивать брата Мусты, Данте почувствовал, что внутри у него нарастает странное возбуждение. Это ощущение возникало у него всякий раз, когда загадка начинала распутываться на глазах. Он чувствовал, что в сумраке прячется что-то темное, пугающее и влекущее. – Через два часа твои люди должны предстать перед магистратом. Дай мне эти два часа. Ты бы потратила больше времени, пытаясь переубедить свое упрямое начальство.

В этот момент по ступеням грузно поднялась Спинелли.

– Госпожа Каселли, можем начинать? – спросила она.

Коломба лихорадочно соображала.

– О’кей. Но больше никаких рейдов и обысков без меня, ясно? Два часа, и закругляемся, – вполголоса сказала она и отключилась, не дав Данте попрощаться.

Коломба последовала за Спинелли в безалкогольный бар, и они, прогнав двух оперативников, сели за столик.

Данте с закрытыми глазами прислонился к перилам балкона и закурил очередную сигарету.

«Два часа – не так уж много», – сказал себе он. Но если он прав насчет Мусты, двух часов им хватит за глаза. Как известно, мелкие рыбешки всегда попадают на сковородку.

5

Мусту предупредил ребенок – пятилетний сын соседей. Мальчик, возившийся с игрушечным пластиковым телефоном возле гаража, где Муста пристегнул мопед, пробормотал ему что-то вроде «дяденьки».

– Что ты сказал, малявка? – спросил Муста, стараясь вернуться на планету Земля. От страха его котелок совсем перестал варить.

– Тебя дяденьки ищут.

Со дна желудка поднялась отдающая пивом изжога.

– Какие дяденьки? – промямлил Муста.

– Не знаю. У них штуки на животе.

Мальчик описал мужчин, и Муста понял, что тот говорит о бронежилетах.

– Они еще здесь?

– Не знаю.

– Никому не говори, что видел меня, – велел Муста и отправился туда же, откуда приехал, но уже пешком. На мопеде стояли номера, хотя он и был зарегистрирован на имя его матери.

Он пробежал через двор, не сомневаясь, что конец его страданиям положит град пуль. Но этого не случилось, и он оказался на улице. Муста старался убедить себя, что мальчик все придумал, но в глубине души знал, что это правда.

Он в розыске. Случилось самое худшее.