Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Я в последний раз, сощурившись, огляделся. Все равно не узнать, смотрит ли кто-то сюда в прибор ночного видения. Оставалось довериться инстинкту и прыгать. Только тихо и осторожно. Если я застряну на стене, повисну дохлой рыбой, то стану тренировочной мишенью. Все четко: пришили офицера ССБ, виновного тоже пришьют, а место, где он прятался, сровняют с землей. Или я ухитрюсь скрыться так, чтобы меня никто не увидел, или я уже труп — не сегодня, так завтра.

Я посмотрел на стену, глубоко вдохнул и прыгнул. Ну, давай же, давай! Я оцарапал ладони об острый камень с металлом. Боль резанула до самых плеч. Я напряг все мышцы, что у меня есть, и подтянулся, одновременно перекатившись на спину. Секунду я смотрел в ночное небо Старого Нью-Йорка: крестообразные лучи прожекторов, сложные маршруты грузовых и пассажирских ховеров… Вперед!

Я скатился на ту сторону, тихо, но неловко. Тут же присел на корточки, касаясь пола окровавленными руками. Замер, почти не дыша, и осмотрелся: заметили? Какофония снаружи не утихла, однако это еще ничего не значило.

По бару спиной ко мне ходил уличный коп.

Таких боятся, только если их целая толпа. Это вам не офицеры-системщики, а обычные парни с дешевыми пушками. Такие же граждане Системы федеративных наций, как я сам. Просто из двух зол они выбрали лучшее. Я трогаю уличных копов, только если они трогают меня.

Оказалось, что коп не он, а она. Еще и любительница генетических модификаций. У нее были обычные, худые ноги и костистое лицо, как у людей, которые едят мало и редко. А посредине — крупные и невероятно мускулистые руки и такой же торс, подрагивающий при каждом движении. Хирурги на черном рынке предлагают ужасно много возможностей. С упором на «ужасно». Пересадка глаз, которые видят в темноте. Выжигание нервов, чтобы не бояться боли. Большой популярностью пользуются выращенные в лаборатории мышцы-аугменты. Мышцы не то чтобы сильные и явно не вечные — как вся генетическая продукция черного рынка, они делаются на самом примитивном уровне технологии и пересаживаются недоучками и шарлатанами. Зато некоторое время они внушительно выглядят, а некоторым идиотам только это и надо. Я взглянул на девку повнимательней и решил, что она давно тратит деньги не на еду, а на фальшивые мускулы.

Я замер в тени у самой стены и еще раз осмотрел бар. Нелегальные заведения не открывают без плана побега. Я ставил на то, что здесь найдется потайной ход. Системные копы отлично натасканы — не зря мы все их так боимся — и хорошо вооружены, но очень самоуверенны. Блондинчику вряд ли придет в голову, что кто-то из нас, жалких крыс, ухитрится прошмыгнуть в какую-нибудь дырку и исчезнуть. Я всмотрелся туда, где обычно сидели владельцы. Нет, это слишком просто: даже тупица вроде леди Халк додумается проверить, нет ли там люка. И все-таки туда легко добраться за пару секунд, пока не явятся системные копы. Я долго отслеживал, как идут по стенам и полу трещины, пока не различил многообещающий квадратный узор возле стойки.

Я медленно и глубоко вдохнул — влажно, с хрустом — и закрепил в уме это место. Сердце колотилось, в желудке начиналась революция. Я пожалел о каждом глотке здешнего маслянистого пойла. Леди Халк медленно обходила бар. Она явно скучала. Даже удивительно, как долго можно прятаться у человека перед самым носом, если не поднимать головы. Правда, я был одет как надо — я же стрелок, мы полжизни стоим в темных углах и ждем, когда жертва подвернется под пули.

Похоже, умом леди Халк не блистала. Я мог бы просидеть тут на корточках до понедельника, и она бы меня не заметила. Хотя вдвоем мы пробудем недолго. Системщики быстро выяснят, что похожих на меня не нашлось, их это не удивит, но перед уходом они обязательно все еще раз прочешут. Пока мои туповатые коллеги обеспечивают шумовое прикрытие и отвлекают копов, я должен смотаться. Осталось несколько минут.

Я раскинул мозгами: бросить кусок цемента и отвлечь ее не получится. На улице очередями палят по металлу, злобно орут, да еще ховер гудит. Она ничего не услышит. Я сидел на корточках и продолжал думать. Палят. Очередями… Я крепче сжал свой «рун». Снаружи вряд ли услышат еще один выстрел, а на этой подрагивающей туше полно несмертельных целей. Я не хотел убивать леди Халк: у нее такая работа. Но раз эта девка встала между мной и моей жалкой жизнью, нарвется сейчас на пулю. Я незаметно отследил ее движение, дождался следующей очереди снаружи и выстрелил ей в плечо. Она упала, как мокрый мешок. Я бросился к люку.

Я очень надеялся, что люк открывается не каким-нибудь рычагом. Вечно так в жизни: одна хрень за другой. У меня годами не было спокойного вечера. Вечно бежишь из одной переделки в другую. Еще одна такая ситуевина, и точно пришьют, подумал я, бросаясь грудью на пол. В этот же миг позади прозвучали два выстрела, до смешного тихие и безобидные: чпок! чпок!

Я не успел подумать о своем невезении, хотя невезение — не то слово, нужно изобрести целый новый язык, чтобы описать эту подлянку. Пол подо мной ушел вниз, и я упал в пустоту.