Убить фюрера

— Вот что, фройляйн Нэлли, не могли бы вы покормить нас сегодня чуточку пораньше? Эта гроза нагнала такой аппетит, что герр Август уже бросает нездоровые взгляды на толстяка Густава.

— У меня все готово, согласно утвержденному меню на эту неделю, господин Вацлав, — радостно ответила девушка.

— Прекрасно, но к утвержденному меню добавьте чего-нибудь мясного с чесноком и редькой, вчерашней жареной форели (у вас ведь еще осталась), пошлите Павла к фрау Блюхер за ее фирменным салатом и увенчайте все это какими-нибудь фруктами. И оливок, непременно оливок, фаршированных орешками. Попросите также Гебхарда принести из подвала пару бутылок ла гафельер и чего-нибудь попроще и покислее, вроде двухлетнего божоле. Это к мясу, — пояснил он Каратаеву.

Через час компаньоны бренчали ножами и вилками в столовой, обмениваясь впечатлениями от шато ла гафельер — темно-красного вина разряда премьер гран крю из винограда, собранного на берегах французской Дордони в 1905 году.

— Как все вкусно, — не переставал повторять Нижегородский, когда из раздаточной комнаты с очередным блюдом появлялась Нэлли. — Кто же будет кормить нас в путешествии? — Он вдруг замер с набитым ртом и посмотрел на девушку. — Скажите, фройляйн, вы когда-нибудь плавали по морю? Нет?.. А хотите?

— Не знаю. А зачем?

Каратаев оторвался от своей тарелки, недоуменно посмотрел на сотрапезника, потом на экономку.

— Хотите прокатиться по океану на шикарной яхте? — продолжал Нижегородский. — Я вполне серьезно. Мы с Августом должны съездить в Новый Свет на пару недель. Так как? Что вам тут делать без нас? Нет, правда, Савва, — вопросительно посмотрел он уже на Каратаева.

Нелли уже привыкла к странным прозвищам, которые употребляли в отношении друг друга эти два человека. Порой они вообще переходили на какой-то незнакомый язык. Особенно когда начинали спорить или были чем-то очень возбуждены.

— И Пашу заберем, и этого мерзавца, — Вадим указал вилкой на вертящуюся возле стола абрикосовую собачонку. — Оставим здесь только Гебхарда. Он уже немолод, пусть приглядывает за домом. В полиции я договорюсь, чтобы приставили охрану. Помнится, один из здешних жандармов обязан мне жизнью. Жаль, что ему это неизвестно.

Каратаев пожал плечами и снова принялся за мясо.

— Ну и отлично. — Нижегородский вытер губы салфеткой и, обратившись к девушке, предложил ей присесть на свободный стул. — Надеюсь, мадам, вы не страдаете морской болезнью? Яхта все же не так велика, и ее иногда покачивает.

— Я… не знаю.

— А мы проверим!

Вадим пододвинул к ней один из лишних фужеров и до краев наполнил его густым, черно-бордовым вином.

— Но я столько не выпью!

— Вадим, перестань. Ничего ты этим не проверишь, — вступился за девушку Каратаев. — Если фройляйн Нэлли согласна поехать с нами, мы сядем с ней на «Каринду» в Гамбурге и через день-полтора, в случае чего, сможем высадить ее в Вильгельмсхафене или где-нибудь еще в западных портах. Она вернется домой поездом.

— Голова! — резюмировал сказанное Нижегородский и придвинул фужер с вином к себе.