Убить генерала

Что-то важное ускользнуло от генерала. Все разговоры крутились вокруг снайпера и огневых позиций, которыми он окружил площадку для торжественной встречи. Площадку с самолетом-мемориалом. Пришла дикая мысль: Крапивин устроил огневой рубеж в самом самолете! Но почему дикая? Ведь никто не додумался проверить «Ил-2» на предмет пусть не пилота-штурмовика, но случайного пассажира. И мысленно согласился с Митяевым: «Ты прав, Борис: вот это он напрягает нас!»

Но нет, дело не в «цементобомбере», у которого к концу войны не осталось слабых мест, а именно в местоположении штурмовика. Откуда началась беседа московского генерала и самарского подполковника. Они шли к первому огневому рубежу, выявленному спецслужбами. Борис Митяев: "Нашли хозяйку квартиры. Когда ей показали фотографию Крапивина, она сразу его опознала".

Сразу.

— Борис, — генерал впервые обратился к подполковнику по имени, не прибавив отчества, — какую фотографию показывали хозяевам квартир? Это важно.

— Крапивина, разумеется, — не понял Митяев.

— Как он выглядел на ней? Обычно? Показали одну или несколько, где его смоделировали в разных вариациях?

— Обычную.

— И хозяйка сразу опознала его?

— Да, сразу.

— А хозяйка квартиры на Московском шоссе? Кто курирует тот район, подполковник Саламатин, кажется? Набери-ка его номер.

Ровно через минуту генерал услышал то, что ожидал услышать: хозяйка второй квартиры не опознала Крапивина на той фотографии, где он был в парике и с бородкой. Это была копия снимка, найденного в квартире Марии Дьячковой во время обыска. Но хозяйка узнала своего квартиранта на другом снимке...

— Мы упустили этот момент, — тихо сказал генерал. — Хотя должны были зацепиться за эту странность сразу. — Он срочно связался с начальником Главного управления внутренних дел по Самарской области и отдал распоряжение: — Изымайте те фотографии, на которых Крапивин с рогами! Все эти дни мы искали черта, а снайпер смеялся над нами.

И странное ощущение возникло вновь. Генералу снова стало не по себе. Упорство Крапивина уже не волновало, но пугало.

Глава 25

Мертвая петля

6 августа, пятница

Александр Свердлин не хотел становиться закадычным другом полковника Терехина, однако встречались они часто и в основном по инициативе Николая. У генерала сложилось неприятное чувство, словно фээсбэшник что-то вынюхивает. И он спросил в лоб:

— Чего ты хочешь, объясни! — Не дав ответить, задал следующий вопрос: — Ты говорил дознавателям, что Крапивин ворвался к тебе загримированным?

— Конечно.

— Черт... Мы упустили один важный момент, который Крапивин записал себе в актив. Параллельно с этим допустили еще одну ошибку. Мы изначально не хотели поднимать город на уши, но, видно, придется. Придется показать фото Крапивина по ТВ.

— А как насчет комментариев? — спросил Николай. — Накануне визита в Самару главы государства прибыл человек, убивший его военного советника? Это же прямая связь, Александр Семенович. Праздник будет испорчен. Каждый, кто захочет повеселиться на набережной или просто прийти на площадь Куйбышева, будет ощущать на себе взгляд террориста. Преступника, которого спецслужбы так и не смогли поймать. Веселье пройдет под лозунгом: «В трудное время живем, товарищи». Это вместо запланированного: «Хочу, чтобы над Волгой гремели взрывы салютов».

— Все так, согласен с тобой. Но по городу уже ходят слухи. Так что придется объясняться. Я понимаю, мы утонем в телефонных звонках, но один из них точно попадет в цель. Мы найдем Крапивина, где бы он ни прятался. — Свердлин выдержал паузу. — У него были хорошие, очень хорошие учителя-психологи. Он проходил службу в армейском спецназе, а там психологии не учат. Когда он поимел нас с маскировкой, я понял, что он знаком с поисковыми приемами спецслужб, и распорядился поднять данные особого отдела, курировавшего центр снайпинга. В учетной карточке Крапивина — тогда еще курсанта — в самом конце обнаружилась занятная запись. Она вывела на отдел специальных программ ФСБ.

Николай кивнул. Он хорошо знал задачи этого отдела, который до 1997 года именовался отделом перспективных программ: «определение и последующая нейтрализация источников, представляющих государственную опасность». Обычно к работе привлекали лиц, не состоящих на службе в силовых структурах и органах правопорядка.

— Крапивин прошел курс интенсивной подготовки в Остафьево, — продолжал генерал, — поучаствовал в конкретной операции. По специальности, думаю, хотя нам об этом не говорят. Я распорядился еще раз допросить Проскурина и получил стенограмму допроса. Прочти.

* * *

Из протокола допроса Андрея Проскурина: