Убить Генри Киссинджера !

- Знаменито, старик, знаменито! - смачно сплюнул Жамбо, сдвинув на затылок вышитую шапочку, и повернулся к Малко: - Тут у нас на Ажуна-Бич не пропадешь!

Князь молчал. Этот тип с живыми глазами и мускулистым телом отнюдь не производил впечатления заядлого наркомана. Какая же существует связь между ним и Шино-Бю, если это действительно она? Казалось, он всецело подавлял сидевшую рядом азиатку. Жамбо выкурил трубку и наклонился к Малко:

- Старик, сегодня у нас на пляже вечеринка. Приходи со своей девушкой и афганским гашишем, а? Я больше всего люблю афганский гашиш да еще крепкий кофе!

- А где будет эта вечеринка?

- Там, - показал он рукой, - возле утеса. Будет много народу, ты увидишь.

Жамбо говорил с Малко, однако не отрывал глаз от Элеоноры. Та, явно смущенная, опустила голову. Азиатка сидела недвижно, словно изваяние.

Князь спросил себя: "Да полно, неужели эта недоделанная девка и есть та самая Шино-Бю, которая доставит оружие для убийства Генри Киссинджера?"

Глава 15

Какая-то пара занималась любовью прямо на песке рядом с Малко. Девица стонала и время от времени взвизгивала. На кострах пылали стволы огромных пальм, возле них совокуплялись самцы и самки хиппи. Вечеринка представляла собой смесь римских оргий, скаутских костров и американских хэппенингов. На углях стояли сковородки с мясом, чуть поодаль на пальмовых листьях громоздились горы фруктов и овощей, стояли бутылки виски и пива.

Лунный свет, казалось, окончательно свел с ума обитателей Ажуна-Бич. Малко, держа в руках свою сумку, старался держаться как можно незаметнее. Рядом с ним Жамбо, его азиатка и Элеонора ели, пили, болтали и курили гашиш. Какая-то девица подскочила к Малко и, тыча в него пальцем, закричала:

- Осторожно! Это - дьявол! Это - дьявол! - Она впала в транс, упала на землю и забилась в конвульсиях.

Жамбо наклонился к нему:

- Не обращай внимания, старик! Она просто накачалась ЛСД и поэтому дергается, но вреда от нее никакого не будет. Лучше посмотри, что я сейчас сделаю.

Он взял стакан виски, окунул в него сигару, но кончик оставил сухим и зажег его, после чего затянулся и предложил Малко. Смесь табачного дыма с парами алкоголя была поразительной. Князь вернул сигару чернокожему, который стал незаметно от него отодвигаться и вскоре положил голову на колени Элеоноры. Азиатка молча курила гашиш.

Малко раздумывал, как бы похитрее выведать то, что ему требовалось, и надеялся, что гашиш сделает свое дело, однако Жамбо посасывал свою трубочку и ничуть не пьянел. Вот он положил руку на грудь Элеоноры. Та смущенно поглядела на князя. Вот он, расстегнув ее платье, вынул обе тугие небольшие груди и стал их сжимать, урча от наслаждения:

- Ох, как это здорово! До чего же здорово!

В обычно целомудренную Элеонору словно вселился бес. Она не отталкивала Жамбо и, казалось, готова была ему покориться. Малко не понимал, действует ли на нее свет луны, или это гашиш, который она непрерывно курила... Во всяком случае, он проклинал себя за свою сдержанность в гостинице. Азиатка же, надувшись, смотрела на партнера, но молчала: законы Ажуна-Бич запрещали ревновать.

Пламя костра начинало затухать, запасы наркотиков истощались. Пары одна за другой удалялись в свои хижины. Совершенно безвольная, Элеонора лежала, запрокинув голову, чернокожий жадно ласкал ее тело. Вдруг он всей тяжестью на нее навалился, она закричала. Тогда Жамбо стремительно поднялся, подхватил девушку на руки и, опьяненную, слабую, уволок в темноту ночи.

* * *

Элеоноре пришлось наклонить голову, чтобы войти в хижину. Внутри пахло сушеной рыбой и фруктами. Негр швырнул девушку на утоптанный земляной пол и навалился на нее. Еще ни разу, сколько Элеонора себя помнила, она не ощущала такого напора дикой, почти первобытной силы. Мужчина вбивал ее в землю с грубой тяжестью молота, и девушка с ужасом чувствовала, что с радостью вбирает его в себя. Внутри все горело и вибрировало, жаркой волной отдавалось в крови. Вздымаясь и опадая, извиваясь, подобно змее, она в изнеможении билась об пол головой, кричала и выла и кусала себе руки. Подобного наслаждения ей испытывать еще не приходилось.

Чернокожий был неутомим. Он останавливался и вновь овладевал ею. Она не знала, прошли часы или сутки, она забыла обо всем на свете - не существовало больше ни ЦРУ, ни Малко, ни оружия, которое надо было уничтожить... Наконец Жамбо затих и прилег рядом с нею.

- Ты откуда? - спросил он.

- Из Штатов, из Детройта.

Элеонора уже пришла в себя и лихорадочно придумывала ответы.

- Что ты там делала?

- Я давала там уроки йоги и приехала сюда для изучения новых упражнений.

- А этот белый?

- Летом он работал на Аляске штурманом парохода. Теперь он на каникулах.

- Как ты сюда приехала?

- На автобусе.

- Где ты с ним встретилась?

- В Бомбее. Он рассердится теперь...

Жамбо захохотал:

- Ничего! Он забавляется с Шино-Бю!

Услышав это имя, Элеонора вздрогнула, потом робко спросила:

- А ты? Разве ты не американец?

- Нет, я - суданец.

- А что ты делаешь? Почему ты здесь?

Он на мгновение заколебался, потом хмыкнул:

- Я делаю революцию!

Девушка поспешила переменить тему.