Убить Хемингуэя

Эстер Прил напоминала высокий бокал с выпивкой. У нее были привлекательные длинные волосы, голубые, как кобальт, глаза, и, черт, у нее было тело. И она знала, как этим телом пользоваться.

Гектор покачал головой. Он потянулся за ручкой, но вовремя остановился. Вместо того чтобы писать на полях, Гектор начал редактировать текст мысленно. Имя Эстер Прил не катило совсем.Если женщина была хороша, ее следовало назвать… может быть… Митци Бишоп.Верно, в этом есть нечто сексапильное. Ее надо сделать рыжей, с красивой грудью и крутыми бедрами. «Привлекательные волосы» не годится. Что касается остального, то подошло бы: «У нее были голубые глаза и привлекательная фигура». Это вполне сгодилось бы для читателей подобной макулатуры. Читателей, которым хочется только, чтобы герой скорее стащил с Митци платье и чтобы дальше под его утробное рычание шли три или четыре параграфа мягкой, но откровенной порнографии.

Тихонько фыркнув, Гектор швырнул книжонку на соседний столик. Пусть кто-нибудь из яйцеголовых развлечется.

Он сжал шею сзади и покрутил головой. Гектор сжег свою копию утерянной главы, а украденный оригинал спрятал в тайном отделении, которое устроил несколько лет назад в своей машине. Он также прочитал странную длинную рукопись, которую он выкрал из Дозорного дома, – путаный неоконченный роман, который читался как любовное письмо к Фиделю и Че Геваре. Подразумевалось, что автором сочтут Хемингуэя, но рукопись даже на пародию прозы Хема не тянула. Гектор сжег ее в камине в той комнате гостиницы, где останавливался Эрнест.

Хотя рукописи уже не существовало, Гектору отчаянно хотелось узнать, откуда она вообще взялась… как попала в подвал и, самое главное, кто, черт возьми, ее написал. Прочитав первый абзац книги Донована Криди, Гектор начал испытывать определенные подозрения относительно происхождения этой рукописи о Кастро. Вряд ли два разных писателя могли проявить столь одинаковую беспомощность, описывая привлекательных женщин.

Гектор приложился к своему слишком сладкому напитку, снял очки и потер уставшие глаза. Когда он стал видеть яснее, то заметил темноволосую женщину-ученого, которую уже не раз видел в гостиной. Он прищурился – черт, она вполне могла бы отвлечь его от мыслей о проклятой, возможно, преступной Мэри Хемингуэй.

Женщине не мешало бы причесаться. Это не было небрежностью, просто она не заботилась о прическе. Волосы длинные и распущенные, не по моде. Гектор не мог сказать наверняка, но, возможно, у нее была неплохая фигура под этими неудачными и плохо сидящими тряпками.

Гектор прекрасно знал свой вкус. Его всегда трогали хорошенькие женщины в беде. «Птицы со сломанным крылом» – как называл их его коллега по литературной халтуре Ян Флеминг. Но женщина-ученый, как показалось Гектору, грустила по собственному желанию – и, следовательно, не совсем подходила под его тип. Однако она могла знать кое-что о других яйцеголовых, которые в последнее время досаждали Гектору.

Она пила что-то на вид женское из высокого стакана.

Он допил свой напиток и жестом позвал себе в кабинку приятеля-бармена.

– Привет, мистер Ласситер.

– Привет, Дейв. Та женщина у стойки… что она пьет?

Бармен поморщился:

– Абрикосовую шипучку.

Гектора передернуло.

– Значит так, когда она прикончит эту дрянь, подай ей двойную порцию и покажи на меня пальцем, ладно?

Бармен кивнул и нахмурился:

– Она по-моему хорошенькая, мистер Ласситер. Но она была тут уже несколько раз. Кто-то вроде учительницы, так я думаю. Вы знаете, они собрались сюда на конференцию. – Бармен покачал головой. – Господи, ну и рот у этой дамочки.

Гектор недоуменно моргнул…

– Что? Ты хочешь сказать, что она вульгарна? Матерится?

– Я имею в виду, не закрывается. Никогда.

– А… Но все равно сделай то, что я прошу, идет?

– А как же. Еще один «Уайт Бул», мистер Ласситер?

– Господи, нет, – сказал Гектор. Дейв явно обрадовался. – Я пишу роман о сюрреалистическом искусстве, – объяснил Гектор. – А «Уайт Бул» – любимый напиток этой публики. Говорят, один сюрреалист изобрел этот коктейль в свою честь. Так что я пробовал его… из любопытства.

– И что скажете?

Гектор скорчил гримасу:

– Похоже на молочный коктейль, в котором молоко скисло. Господь, изобретая текилу, никогда не думал, что ее можно так изгадить.

– Так что вам принести, мистер Ласситер?

– На три пальца «Талискера» [21]. Идет?

Дейв поднял большой палец.

– Претцелей желаете?

– С превеликим удовольствием.

Гектор открыл старый блокнот и начал просматривать некоторые записи, которые делал для себя в 1947 году.

Кто-то откашлялся у него над головой, заставив его поднять глаза.

– Гектор Ласситер, не так ли? – спросила она.

Он улыбнулся ученой брюнетке:

– Совершенно верно, мисс…

– Патриция Стилберн.

– Я видел вас здесь однажды, Патриция, – сказал Гектор. – Вы профессор?

– Штат Луизиана.

Гектор улыбнулся и жестом предложил ее сесть: