Убить Хемингуэя

Он запер за собой дверь, спустился по лестнице, вышел во двор и направился туда, где засел их преследователь. Он поднял голову и взглянул на балкон, увидев наблюдающую за ним Ханну. Она улыбнулась, затем снова начала наблюдать за шпионом.

18. Человек, который проживает то, что пишет

Миром правит насилие. Но, думается, об этом лучше помолчать.

Боб Дилан

Перебегая через лужайку, Гектор низко пригнул голову в надежде, что, скрыв лицо, ссутулив плечи и надев спортивную куртку, обманет следящего за ними человека.

Он глубоко вздохнул. Наступал второй этап его слишком знакомой роли – сколько раз за свои шестьдесят пять лет он проигрывал один и тот же сценарий (в жизни, никогда на печатных страницах)?

Господи, в шестьдесят пять лет все еще играть «хорошего парня»? Практически в каждой области есть обязательный возраст ухода на пенсию, но это не касалось писателей… а он еще изображает героя в субботнем дневном спектакле.

Когда Гектор оказался примерно в пятидесяти ярдах от человека с биноклем, тот его заметил и рванул в противоположную сторону. От того, как этот человек вел наблюдение, ФБР не пахло. Черт, да он даже не соблюдал принятый в ФБР дресс-код. Но и на ученого этот тип никак не смахивал тоже…

Гектор сделал несколько поспешных шагов, затем решил, что ему не догнать более молодого человека на таких просторах. Черт, да он его и во дворе бы не догнал. Гектор усомнился, что он сумел бы догнать незнакомца, даже если бы он был в своей лучшей форме. Затем Гектор выругался и все равнопобежал за мерзавцем, даже перепрыгнул через низкий заборчик катка, заскользил по льду, уворачиваясь от катающихся девушек в коротких юбочках, добрался до противоположного заборчика и перепрыгнул через него на другую сторону катка.

Когда его ноги коснулись утрамбованной земли, он едва не упал.

Незнакомец прорвался через пару дверей, едва не сбив с ног несколько туристов. Гектор последовал за ним, обегая молоденьких красоток в коротких юбчонках и обтягивающих свитерах с коньками в руках.

Гектор пробежал через вестибюль гостиницы и вырвался через несколько дверей на другую сторону, снова на свежий воздух, откуда помчался к роще.

Незнакомец наполовину бежал, наполовину падал по склону, заросшему соснами. Гектор побежал за ним вниз, их все еще отделяли пятьдесят или шестьдесят ярдов, а он уже задыхался. Черт бы побрал «Пэлл-Мэлл»… черт бы побрал возраст. Господи!

Гектор замедлил бег, уже с трудом спускаясь по крутому, заросшему лесом склону и радуясь тому, что Ханна не может видеть его на таком расстоянии. Его состояние в данный момент, вероятнее всего, покончит со всякими намеками на преклонение перед героем, замеченное им раньше.

Затем он услышал клик.

Гектор замер.

Еще один резкий звук.

Возможно, сломалась сухая ветка от ветра…

Или кто-то перегнул ружье, затем вставил патрон.

Впереди что-то блеснуло в листве.

Остатки росы на листьях?

Может быть, это солнце отражается от обертки от жвачки, которая оказалась в птичьем гнезде, будь она неладна?

Или эта сволочь припрятал где-то здесь, в лесу, ружье? Хуже того, у этого урода может быть сообщник – отличный снайпер. Может быть, солнечные зайчики – отражение от оптического прицела снайпера? Черт бы побрал его богатое воображение.

Гектор оставил очки в гостинице, так что теперь все казалось ему мутным пятном. Каждая ветка или лист так расплывались, что вполне могли оказаться источником потенциальной угрозы.

Гектор теперь мог понять, что чувствовала Ханна, когда, запертая в спальне, слушала угрозы через дверь.

Вот только Гектор не Ханна.

Он сражался – официально и неофициально – в войнах и революциях, был ранен в экзотических, мрачных, иностранных портах, но каждый раз ему удавалось вывернуться. Теперь здесь, на писательской конференции в Айдахо, в лесу около спортивного комплекса международного класса, ясным, солнечным днем он пугается, услышав клики и увидав блеск между деревьями.

Во что ты вляпался старик, а?

Тут Гектор вновь услышал этот звук.

Он не был полностью уверен, но похоже было, что кто-то вставил обойму в автомат.

Чтобы не испугать стрелка, Гектор медленно повернулся, показав свою спину любому, кто мог сейчас держать его на прицеле.

Еще больше ощущая себя комиком на подмостках и ругая себя за все растущее ощущение бессилия, Гектор поднял руки, сдаваясь врагу, которого, вполне вероятно, и не было, и принялся выбираться из низины.

Он шел и прикидывал, кто же он такой: параноик, пьяница боксер, у которого не хватило ума вовремя повесить на гвоздь перчатки, или попросту трус. Тем не менее он старался держаться так, чтобы стволы деревьев прикрывали ему спину, пока он взбирается к гостинице и Ханне.