Убить Хемингуэя

Гектор внутренне поморщился. Черт бы побрал эту старую вдову.Ему претила мысль, что Ханна может отложить свое собственное творчество в сторону ради чего-то сенсационного, но не художественного, что исчезнет с книжных полок магазинов через несколько недель и никогда уже там снова не появится даже в бумажном переплете.

Отказаться от своей чистой и страстной прозы, чтобы стать наемным биографом, практически призраком – эта мысль была отвратительна Гектору, и он полагал, что это неверный путь для Ханны как писательницы.

Он сказал:

– Даже если бы вы уводили эту книгу не у вашего собственного мужа, вы бы никогда не рвались к такого рода работе, так ведь, Ханна? Вы беллетрист, вы только-только обретаете свой голос. Эта биография будет, в самом лучшем случае, помехой. В худшем – она приведет вас в тупик, откуда вы уже не найдете выхода.

Он оторвал глаза от дороги и посмотрел на ее лицо. Ханна отвела глаза и сказала:

– Конечно нет.

Гектор кивнул:

– Писатели очень легко могут сбиться с пути, солнышко. – Он посмотрел в окно на низкие дома городка, в который они въезжали, и сказал: – Грустное зрелище, не так ли? – Хейли был уменьшенным, более ущербным вариантом Кетчума. – Эзра Паунд здесь родился, – сказал Гектор. – Отсюда до поэзии, до Парижа, до тюрьмы за поддержку Муссолини длинный путь, верно? Но мы ведь все откуда-то вышли. Эзра – еще один писатель, который оступился. Это стоило ему карьеры. Затяжная игра ускользнула от Эзры самым неприятным образом.

– Вы были знакомы с Эзрой Паундом?

– Не так близко, как Хем, но да, мы с ним несколько раз выпивали. Делились мыслями. Он был великим поэтом, но довольно жалким мыслителем… как все авторы, которые лезут в политику. Еще Эзра был ужасным антисемитом.

Ханна сказала:

– Доверяй искусству, не художнику, так, кажется, говорят?

Гектор снова протянул руку, сжал ее ладонь и не убрал руки:

– Да, именно так и говорят. Наверное, придумал эту фразу какой-нибудь презренный, гадкий, творческий тип.

Она улыбнулась:

– Похоже на то.

Гектор убрал руку, переключил передачу и резко свернул налево. Машина, за которой он приглядывал, немного поколебалась, затем решительно продолжила путь в прежнем направлении. Однако за ними последовали еще две машины. Черт побери!Ханна заметила:

– Я из-за дождя почти ничего не вижу. Не могу понять, что за машина, и номера не разберу. Ничего не видно.

– Я тоже, – сердито признался Гектор. – Вообще-то я не слишком уверен, что он за нами следил. Но если следил, то бросил это занятие по вполне понятной причине.

– Мне – не понятной, – заметила Ханна.

Гектор похлопал ее по бедру, затем крутанул руль, возвращаясь на дорогу, по которой они до этого ехали, ведущей из Кетчума.

– Отсюда в Сан-Вэлли всего одна дорога, – сказал он. – Он может снова увязаться за нами где-нибудь. Но сейчас его нет, так что мы можем ехать в аэропорт, чтобы забрать оттуда моего друга.

– Расскажите мне о нем, – попросила Ханна. – Кто он такой?

– Его зовут Джеймс Хэнрахан. Полицейский до мозга костей. И если вы не сообразили по имени, еще один кельт.

Джеймс Хэнрахан был примерно шести футов ростом. За время, прошедшее с последней встречи Гектора с отставным детективом из Кливленда, он набрал несколько фунтов. Уже совсем седой, несколько подуставший с виду, Джимми все еще сохранил своей ирландский выговор, причем налегал он на акцент с особенным старанием в стратегические моменты. Руки его были величиной со свиные окорока. Джимми только что ловил рыбу в Монтане, где купил маленький ломик.

Теперь Джимми с трудом вместился на заднее сидение «белэр» и рассказывал Ханне истории о войнах бутлегеров на Великих озерах и об Элиоте Нессе, безумные истории о былых эскападах, в которых они участвовали вместе с Гектором, регулярно вставляя кельтскую фразу, чтобы угодить Ханне.

Прервав свои собственные воспоминания, Джимми сказал:

– Ты заметил,что за нами следуют три машины, Гектор? Могу добавить: вряд ли это команда. Я думаю, что за тобой три разныххвоста.

– Ага, – согласился Гектор. – Один – ФБР, молодой парнишка, зовут Лэнгли, – это моя тень. Второй, скорее всего, связан с этим типом Криди, о котором я тебе рассказывал.

Джимми крякнул:

– А третий, в «импале»?

– Таинственный незнакомец. Он возбуждает мой самый острый интерес.

– Так что будем делать?

– Вернемся в Дозорный дом… окопаемся там, я введу тебя в курс последних событий.

– Я за такое денег не беру, Гектор. Я все еще у тебя в долгу за…

Гектор перебил его:

– Джимми, твой гонорар будет выплачен из фонда Хемингуэя, так что пользуйся. Видит бог, Хем всегда так делал.

Криди

Куба,1947