Убить Хемингуэя

– Иногда я забываю, что ты еще так молода. Ты ведь в людях совсем не разбираешься. Не знаешь, как все в этом мире происходит, Ханна. Гектора многие до сих пор подозревают в том, что он отравил свою жену: дал ей слишком большую дозу лекарства. То есть убил свою жену.

У Ханны голова пошла кругом. Под ней разверзлась бездна – она слышала, как бьется ее сердце.

Мэри закусила губу и почти посочувствовала Ханне; пожалела, что стала виной того ужасного выражения, которое возникло на лице Ханны после этого откровения. Что же, по крайней мере, дело сделано. Благодаря ей этот роман закончился, не начавшись. И это хорошо.

Вдова подвинулась к молодой женщине, чтобы ее утешить, потому что подбородок у Ханны начал дрожать, а плечи опустились. Уткнувшись Мэри в плечо, она зарыдала.

Мэри гладила спину Ханны и приговаривала:

– Мы посадим тебя на этот автобус, ты поедешь домой к своей семье сегодня же, лапочка. Обещаю это тебе, дочка. Затем, когда через несколько недель все утихнет, когда Гектор и Ричард останутся в прошлом, мы с тобой сможем приступить к написанию моей биографии. Пошел он, этот Ричард Полсон. И Гектор Ласситер тоже, разве я не права, дочка?

Ханна все еще раздумывала, стоит ли ей удирать из Айдахо на автобусе «Грейхаунд». То, что Мэри рассказала о Гекторе, никак не можетбыть правдой. Ханна подумала об этом, затем позвонила Гарри Джордану, своему частному детективу. Он снял трубку после третьего звонка. Заявил, что пока не узнал ничего интересного о Ричарде, но у него есть весьма пикантные сведения о Гекторе Ласситере.

Пока он посвящал ее в свои находки, у Ханны возникло ощущение, что он раздобыл эти сведения в местной библиотеке в тех же журналах, которые и она читала. Она почувствовала, что ее обманывают.

И ни слова о подозрении, что Гектор убил свою четвертую жену.

Но тут частный детектив сообщил ей не менее неприятные новости:

– В данный момент этот Ласситер укрылся в своем номере с женщиной, которую зовут Патриция Стиллборн. Брюнетка… симпатичная. Вроде из ученых. По пути в его комнату она висла на нем. Тут все ясно. Вообще, говорят, что Ласситер известный бабник…

Расстроенная Ханна повесила трубку. Как в тумане прошла в гостиную. Мэри сидела там в кресле и листала «Париж Ревю». Ханна сказала:

– Я была бы очень признательна за билет домой, Мэри.

35. Подстава

Даже сомнительные обвинения оставляют след.

Томас Фуллер [36]

Гектор открыл ключом дверь в свой номер. Там было темно, жалюзи все еще опущены. Простыни на постели смяты, но никого не видно.

Он нахмурился, включил свет и поднял жалюзи, прищурившись от яркого света. Странная одежка Патриции – платье и сексуальное бельишко – все еще висела на спинке стула.

Дверь в ванную комнату закрыта, но душ не работает. Гектор легонько постучал в дверь и спросил:

– Тиш, милочка? Ты в порядке?

Усмехнувшись, он потрогал ручку. Она повернулась. В ванной было темно. Он открыл дверь пошире и зажег верхний свет.

Патрция голая лежала в ванне, глаза пустые, широко открыты. Одна рука свесилась. На ней следы от уколов. Шприц и склянка лежали рядом на крышке унитаза. Ванна была заполнена водой. В ней плавали почти растаявшие кубики льда.

Гектор отпрянул, в глазах зарябило. Затем этот рык за его спиной:

– Руки вверх, поворачивайся медленно, Ласситер. Несколько полицейских Кетчума втиснулись в ванную комнату. Все они держали пистолеты, направленные на Гектора.

Тот, который постарше и потолще, сказал:

– Мы тебя арестовываем.

Гектор уже все понял, но все равно спросил:

– В чем вы меня обвиняете, вашу мать? Главный коп ответил:

– В убийстве этой несчастной суки. В чем же еще?

Книга пятая

По ком звонит колокол

36. Пока смерть…

Забудь свою личную трагедию. Нам всем изначально вмазали.

Эрнест Хемингуэй

Ричард стоял на берегу реки у мемориала Хемингуэя и смотрел на бюст Хема, чтобы не встречаться со злобным взглядом Криди.

Когда Ричард добрался до своей комнаты в гостинице, его телефон разрывался. Это звонил Криди, призывая его на свидание. Чтобы потянуть время, Ричард соврал, что у машины, которую он взял напрокат, проблемы с двигателем.

– Тогда иди пешком, Ричард, – рявкнул Криди. – Но чтобы твоя задница оказалась здесь немедленно.

Ричард действительно пошел к мемориалу пешком… Он шел по обочине, опустив голову и сунув руки в карманы, размышляя о жалкой развалине, в которую превратила его жизнь за последние несколько дней.

Ричард вздохнул и положил руку на бронзовую голову Хемингуэя.

Криди потряс головой:

– Настоящая трагедия, что так все повернулось, Ричард. Но ты меня подвел, и, что еще хуже, ты рассказал обо мне очень опасному человеку. Скомкал все мои планы. Так что теперь мне от тебя абсолютно никакой пользы.

Ричард глубоко вздохнул и облизал губы. Он не понял, что на самом деле имел в виду Криди. Улыбнулся и спросил: