Убить Маргарет Митчелл

Неудивительно, что Джей Си они привлекали еще меньше: все, что его связывало с литературным сообществом, оставалось в моих книгах и в моей скромной персоне, поэтому вытащить его за компанию на какую-нибудь из таких вечеринок было почти невыполнимой миссией. Он откровенно скучал, в разговорах с незнакомцами отпускал саркастические замечания, не стеснялся говорить, что и не слышал о большинстве присутствующих, хотя оставался, как обычно, таким очаровательным, что ему это прощали даже мужчины.

Сейчас я даже не помнила, чему посвящалась та самая вечеринка несколько месяцев назад, на которую он пошел со мной, согласившись надеть то, что выберу, потому что его обычные вещи с плеча Курта Кобейна были бы явно неуместны. Там оказалось даже весело, отчасти потому что мы еще в моей квартире, собираясь, прикончили пару коктейлей, которые с самого начала сделали все мероприятие для нас гораздо веселее, чем оно было на самом деле. Джей Си пребывал в отличном настроении, мы без остановки шутили, обсуждая окружающих или друг друга, чувствуя себя так, будто это была обычная пятница нашей студенческой жизни. Даже сейчас я вспоминала тот вечер с тем щемящим и сладким чувством ностальгии, которое дают несколько бокалов алкоголя и понимание того, почему ты дружишь с человеком столько лет и почему так должно быть всегда.

Естественно наше неуемное веселье привлекало всеобщее внимание, а свежая и еще не примелькавшаяся кровь в лице обаятельного Джей Си привлекала его еще больше, поэтому вокруг нас постоянно образовывался и изменялся неровный кружок людей, готовых пообщаться неформально. И очередной волной изменений в этом кружке к нам принесло и Маргарет Митчелл.

Мы с ней уже были знакомы, а Джей Си много раз слышал о ней от меня, потому что даже самому лояльному читателю уже понятно, что она стояла костью в моем горле так плотно, что промолчать о ней в разговорах с человеком, с которым я общаюсь каждый день, никак нельзя. До этой вечеринки нам удавалось обходиться вежливыми кивками издалека или минимальными вопросами вежливости вблизи. Но в тот вечер мы несколько часов провели вместе, и с ней оказалось на редкость интересно и весело. После обязательной официальной и неофициальной части мы с Джей Си, Маргарет и еще примерно полудюжиной человек, так или иначе связанных с издательским бизнесом, направились в бар, где пили до утра, танцевали и пели песни, хохотали, как сумасшедшие, обнимались и целовались, делали миллион селфи и просто совместных снимков с людьми, которых я видела в первый раз в жизни. На рассвете мы ели донеры, сидя на крыльце какого-то здания, постепенно растекаясь на такси по домам, неизбежно обещая друг другу устроить такой же отрыв в ближайшем будущем и в тот же момент понимая, что даже эта ночь уже была слишком личной и ненужной.

Все мы добавили друг друга в друзья в наших социальных сетях (шаг совершенно ни к чему не обязывающий для меня, ведь в них нет моей настоящей жизни и почти нет меня самой), поэтому первое, что я увидела, очнувшись к обеду следующего дня в своей квартире, была публикация Маргарет Митчелл. Самое бытовое селфи, обычное, настоящее. Она была в растянутой белой футболке, которая подчеркивала ее демократичность, но выверенный макияж и кажущаяся небрежной укладка говорили, что фото едва ли было незапланированным. Она держала телефон на вытянутой руке над головой, а другой обнимала за шею Джей Си. На нем футболки не было.

Скольких девушек я уже видела с ним? Едва ли я знала столько женских имен. Некоторые из них тоже делали с ним утренние селфи, а иногда и ночные. Все, о чем я беспокоилась в моменты, когда замечала очередную из этих девушек, это чтобы ни одна из них не оказалась слишком влюблена в Джей Си, чтобы не понимать, какое место в его сердце, а точнее – совсем не в сердце занимали женщины, и не реагировала бы слишком болезненно на собственную замену.

Я даже не могла назвать друга бабником: он не ходил в клубы, чтобы подцепить там очередную девчонку, не старался произвести впечатление, демонстрируя собственный модный бар, который он полностью создал и расписал сам, даже перестал все время ездить на своем мотоцикле, отчасти потому что я умоляла его не гонять в мегаполисе так же, как он это делал в нашем родном городе. Джей Си был собой, а это такой манкий, классный тип мужчин, от которого сходят с ума почти все девушки. Он не обманывал их, не обещал им отношений и не признавался в любви, и вот эта обезоруживающая честность тоже парадоксальным образом играла ему на руку. Даже самые гордые красотки принимали его отношение к отношениям как вызов, и каждая терпела поражение максимум через пару месяцев. Конечно, поклонницы совершенно его избаловали, поэтому в состоянии необходимости бороться за какую-нибудь женщину Джей Си оказался бы в положении льва, рожденного в зоопарке. Но такой необходимости у него никогда не было.