Убить миротворца

— Да можно… Сейчас за женевцами вся Западная Европа и добрый шмат Восточной, большая часть Северной Америки… ты такое старинное государство знаешь — Соединенные Штаты Америки?

Дмитрий не привык доверять странным незнакомцам, в какие бы одежды они не рядились. Проверять можно по-разному. В конце концов, что он знает о механизме проверок населения? Только одно: сами проверки — факт… Не стоит отходить от общепринятого между социально ответственными людьми.

— Гарант цивилизованности и свободы?

— У-у… Как у вас тут все запущено! В общем, знаешь… Короче говоря, в Северной Америке у Женевской федерации граница совпадает с границей бывших этих самых Штатов. Все к северу держат женевцы, а к югу — Латинский союз.

— Государство?

— Одно из сильнейших. Дальше: вся Северная и Западная Африка — за женевцами, а это, брат, две трети континента. Их же Австралия и Новая Зеландия, их же половина Океании. Что еще из крупного забыл? А, Грузия и Мадагаскар. Вроде, все главное я вспомнил.

— Но это далеко не все. Скажем, Азия?

— Там много всего наворочено. Я, брат, всех государств и не упомню… только те, которые побольше. Кое-что, понятно, наше, кое-что — за китайцами, за Аравийской лигой, за Тихоокеанским союзом.

— За нашими — ты имеешь в виду за русскими?

— За Российской империей.

В разговоре о Российской империи Дмитрий почуял нечто исключительно безответственное. На всякий случай, дабы потом не вышло неприятностей, он повернул разговор подальше от этой скользкой темы:

— Виктор, я ничего не услышал о великой цивилизации Индии…

— Может, там раньше и была великая цивилизация, но теперь ничего нет.

— Не понимаю.

— Война там прошла примерно семьдесят лет назад… С Аравийской лигой и Китаем одновременно. Плюс еще со своими — гражданская война.

— Извини меня. Должно быть, с твоей точки зрения, ты говоришь очевиднейшие вещи. Но я продолжаю не понимать. Допустим, у нас, кажется, если я не ошибаюсь, тоже были какие-то столкновения Индии с соседями… Конечно, это неприятная страница к их истории. Но потом все они стали частью Женевской федерации. Та же Индия, например, в 2025 году… Всякие боевые действия были просто задавлены.

Двойник хмыкнул.

— Боюсь, ты и представить себе не можешь, парень, чем была та война. Я ведь точно выразился: теперь там ничего нет.

— Как это?

— Именно так. Поднебесная… в смысле, Китай, улучшила себе демографию, положив два или три миллиона. Некоторые говорят — все десять… Но что десять миллионов для Поднебесной? Капля в море. А на месте Индии — закрытая зона. Там живут мутанты, психи, больные и очень нищие люди. Больше там никто не живет. А окраины — они получше сохранились — разделены между соседями.

— Какое-то заражение?

— Любое. Радиационное. Химическое. Панфирное. Все оптом.

— Панфирное?

— Пандэмия всеобщего сумасшествия. В буйной форме. В половине случаев заканчивается самоубийством. В двух третях случаев сопровождается убийствами всех рядом стоящих.

— Невероятно…

Дмитрий почувствовал усталость. Он сам себе показался на какое-то мгновение чашкой, в которую «близнец» наливает все больше, больше, больше, и содержимое уже хлещет через край. Его присутствие воспламеняло в Дмитрии ненормально сильные эмоции, нечто животное, грубое… Гнев и желание спорить, кажется, никогда не были присущи ему. А тут ему пришлось буквально хватать за горло невесть откуда взявшуюся злость на то страшное и бессмысленное кровопролитие, которое произошло Разум ведает когда и где. Да что ему за дело до погибшей Индии? Ан нет, Дмитрию хотелось призвать кого-нибудь к ответу за то давнее злодейство и наказать максимально жестоким образом… «Близнец» каждым словом своим вызывал желание спорить, отрицать, насмехаться над его странными бреднями. Российская империя… Поднебесная… Дмитрий едва сдерживался. Этот человек невыносимо раздражал его, но одновременно… притягивал.

— Просто страшно. Но ничего невероятного.

— Послушай… Вероятно, мое желание покажется тебе полной ахинеей. Но с другой стороны… Ты побывал у меня… у нас. Видел маленький клочок нашего мира. Возможно, потом увидишь больше. А я… я хотел бы, если ты не возражаешь, побывать у тебя.

— То есть как?

— Мне обязательно нужно увидеть космос… что-нибудь в космосе. Все равно, что.

— Зачем?

— Во-первых, я не очень верю тебе.

— Твое дело.

— Во-вторых, я… давно мечтал побывать там. У нас в космосе бывают очень немногие люди.

— Абсолютно исключено.

Прежде, услышав словосочетание «абсолютно исключено», да еще произнесенное в соответствующем тоне, Дмитрий Сомов отступился бы, не раздумывая. Его нервы никогда не выдерживали открытого противостояния. Люди вокруг него — и женщины, и мужчины, — совершенно так же избегали споров, громких слов, острых углов… Мало кто мог пойти на другого лоб в лоб и одолеть. Но двойник сам приблизил его слишком близко к себе, сам дал право отрицать и требовать… И Дмитрию захотелось, несмотря ни на что, настоять на своем.

— Мне не нужно многого. Достаточно будет… одного лучика солнца из твоего мира.