Убить нельзя простить!

Затем он, с полузакрытыми глазами, ел сырники со сметаной и запивал их кофе. На запах сырников на кухню притащился пес и жалобно вздыхая, заглядывал хозяевам в глаза. Пришлось угостить, а то невозможно проглотить кусок, под его тоскливым, голодным взглядом. Затем недолгая прогулка с Черчиллем и после этого бодрый и окончательно проснувшийся Поляковский отправился на службу. И все мысли его уже крутились вокруг убитого Смольского.

Войдя в кабинет и заварив себе большую кружку кофе, он сел за стол и начал обдумывать план действий на сегодня.

– Отправлю-ка я оперативников с участковым еще раз обойти соседей по даче, возможно кто-то видел таинственную гостью профессора Смольского. Озадачу Петюню Храпова пусть покопается в его телефоне, компьютере и т.д. А Капитана Лапицкого, как мужчину молодого и симпатичного, брошу на амбразуру. Поручу ему пообщаться со студентками, которые имели связь с убитым. Ему, очевидно, мало не покажется. Там работы на год хватит, возможно придется выделить кого-то ему в помощь.

А я сейчас позвоню экспертам, а потом отправлюсь опять на кафедру, – поведал Юрий вслух о своих планах и сделал большой глоток кофе.

Эксперты ничего интересного не сообщили:

– Станислав Смольский был в очень хорошей физической форме, заболеваний хронических не имел, алкоголем не злоупотреблял, – отрапортовал четкий высокий женский голос в трубке.

– Погиб от черепно-мозговой травмы, не совместимой с жизнью. Удар был один, но сильный, орудие убийства-тяжелый бронзовый подсвечник. Жертва и убийца стояли лицом к лицу, на расстоянии вытянутой руки. Таким образом, преступник мог быть как мужчиной, так и высокой женщиной, его рост, ориентировочно, метр семьдесят – восемьдесят сантиметров. Больше никакой информации извлечь не удалось, – повисла пауза и женский голос продолжил.

– На кофейной чашке отчетливый отпечаток пальца, а на ручке двери их несколько, оставлены тремя разными людьми. Один из отпечатков принадлежал вдове убитого профессора. А остальные отпечатки и потожировые следы сравнить пока не с чем, вот найдете подозреваемых – милости просим, сразу выдадим Вам экспертное заключение.

– Вы меня огорчаете. Как можно работать с такой скудной информацией? – озабоченно спросил Поляковский.

– Чем могли, Юрий, чем могли, – ответила судмедэксперт Валюшкина.

– Если найдете еще какие-нибудь улики, будем рады помочь, – обнадежила она и повесила трубку.

Поляковский допил кофе и отправился в университет на кафедру иностранных языков, решил побеседовать с лаборанткой. Вчера он ее не успел опросить.

– Должность у нее не слишком завидная, зарплата небольшая и, возможно, она будет более откровенной, чем остальные сотрудники кафедры. Тем более, что Крапивина работает более двадцати лет в университете и наверняка знает все тайны коллег, ну, по крайней мере многие, – рассуждал Юрий.

Лаборантку он нашел не сразу, пришлось минут двадцать ходить из кабинета в кабинет. Преподаватели и студенты в один голос сообщали:

– Только что видели ее то в одном месте, то в другом. Прямо Фигаро тут, Фигаро-там…

Лаборант Крапивина, явно, была самым востребованным сотрудником кафедры, она это осознавала и старалась все успеть. Алла Николаевна раздавала методички, переводила группы из одного кабинета в другой, разыскивала преподавателя, запамятовавшего о том, что у него в расписании сейчас практическое занятие, готовила аудитории для экзаменов и зачетов и т. д и т. п. Она была настоящей хозяйкой на кафедре, как ассистент режиссера на съемочной площадке.

Поляковский силой воли и красным удостоверением с трудом остановил ее стремительное движение по коридору. Женщина притормозила, выдохнула и, под воздействием обстоятельств непреодолимой силы, вынуждена была уделить следователю свое драгоценное время. Они расположились в свободном кабинете и лаборантка, с видом школьницы, с готовностью посмотрела ему в глаза.

Юрий не торопился задавать вопросы, он внимательно рассмотрел женщину, сканируя ее мысленно, для более эффективного построения беседы.

На вид лет пятидесяти, приятная внешность, явно не глупая, одета скромно, но опрятно, взгляд уверенный, прямой. Скорей всего есть полноценная семья, – сделал для себя выводы следователь.

– Алла Николаевна, расскажите, пожалуйста, поподробнее о своем бывшем руководителе. Только давайте все, как на духу, если не хотите, чтобы наши встречи продолжились у меня в кабинете, – глядя ей прямо в глаза, произнес Поляковский.

– Да чего теперь скрывать, покойному уже все равно. Расскажу, что знаю, – ответила Крапивина и слегка призадумалась.