Убить Отца

– Скажу, что квартира сдавалась или продавалась вместе с мебелью. Старая обстановка не сочетается с его вкусом в одежде, да и с прочей мебелью тоже. Красный холодильник, телевизор как из сериала «Звездный путь»… Деньги есть, а вот со вкусом беда. А еще… дай-ка взглянуть на библиотеку…

Коломба поднесла телефон к стоящей возле кухни этажерке, на полках которой умещались немногие принадлежавшие Феррари книги. Все это были тома по истории, многие из которых были посвящены теме фашизма.

– Теперь, если не сложно, покажи кровать.

Коломба, успевшая привыкнуть к специфическим манерам Данте, послушно отправилась в спальню. Двуспальная кровать была идеально заправлена.

– Заметила, как она застелена? Много ты знаешь мужчин, которые умеют так хорошо убрать кровать? – спросил Данте.

– Я и женщин-то таких мало знаю, но, может, к нему уборщица приходила.

– Нет. В раковине с утра стоит грязная чашка из-под кофе. Он заправил постель самостоятельно. Знаешь, кто по утрам машинально приводит кровать в идеальный порядок?

– Помешанные невротики вроде тебя.

– Те, кто долгое время провел в учреждениях, где наказывают за неубранную постель.

– Например, в тюрьме?

– Нет. Скорее в интернате либо в армии. Видела фото у входа, где Феррари прыгает с парашютом?

– Да. Но самолет гражданский.

– И все-таки снимок наводит на мысль, что Феррари – бывший военный.

– Если бы он служил, об этом стало бы известно Альберти. А он на этот счет ничего не говорил.

– Может, он просто забыл тебе сказать.

При обыске Коломба нашла мобильник Феррари, который она сразу положила в карман, стопку счетов и официальный, с виду нераспечатанный конверт из фонда «Блэкмаунтин Италия». Она достала оттуда выписку по счету и продемонстрировала ее Данте:

– Понимаешь что-нибудь в финансах?

– Немного. У твоего приятеля был вклад с ежемесячными выплатами.

– То есть…

– То есть каждый месяц он получал около шести тысяч евро чистыми. Значит, он вложил кучу денег в ценные бумаги. Когда-то мой отец открыл подобный вклад на мое имя, но я почти сразу промотал капитал.

– Выходит, Феррари жил на ренту?

– Похоже на то. Ты нашла какие-нибудь его фотографии помимо той, что висит в коридоре?

– Есть еще парочка на кухне. На них он со своей собакой.

– А старых снимков нет? Таких, чтобы указывали на его прошлое?

Коломба уселась на кровать, смяв безупречные складки покрывала. Податливая мягкость постели манила, как пение сирен. На несколько секунд она задремала с открытыми глазами. Голос Данте вырвал ее из дремоты:

– Коломба, ты еще там?

– Да, извини… Что ты говорил?

– Если он и правда с ностальгией вспоминал военную службу, у него должно было что-то остаться на память об армейских временах.

– Может, он и не служил никогда. Может, он был просто одержимым, который в армии и дня не провел. Типа маньяков, что ездят в лагеря по выживанию.

– Такие поддерживают себя в форме. А этот превратил спортзал в кладовку.

– Или он попросту хранил самые дорогие сердцу сувениры в другом месте.

– Можешь снова поискать в шкафах?

– Данте, еще немного – и за мной сюда явится полиция. Я взяла его мобильник. Возможно, он нам пригодится. Но я не хочу, чтобы меня здесь нашли.

– Еще разок, пожалуйста.

Коломба тяжело поднялась. Внутренний голос упрашивал ее остановиться и прилечь на притягательную, уютную кровать. И на тот факт, что кровать принадлежит мертвецу, голосу было наплевать. Она снова принялась обыскивать квартиру: проверила ящики на наличие второго дна, заглянула под шкафы, перевернула картины.

– Ничего. Теперь мне действительно пора идти. Я на пределе, и проблема не только в нехватке времени.

– О’кей, – разочарованно сказал Данте.

Коломба вернулась в спальню за счетами и квитанциями. Не успела она выйти, как Данте завопил:

– Поворачивай назад!.. Какой же я идиот…

– Что ты увидел? – спросила Коломба. Она снова начала терять голос.

– Взгляни на снимок на стене. Тот, что в серебряной рамке…

– И?

– Качество печати гораздо ниже, чем у остальных фотографий. Снимок как будто вырезан из старого военного журнала. Тем не менее Феррари повесил его напротив кровати, чтобы постоянно иметь перед глазами.

– Может, эта фотография что-то для него значила…

– Возможно. Но ты все-таки проверь ее на всякий случай.

– Уже проверила.

– Это последнее, о чем я тебя прошу.

Коломба развернулась и прикоснулась к багету. Эту рамку она уже переворачивала и никаких тайников на обратной стороне не нашла. На свету было видно, что внутри находится только снимок танка времен Второй мировой. Несмотря на состояние полного изнеможения, Коломба не могла не согласиться с Данте: кое-как вырезанная из журнала фотография никак не вписывалась в обстановку квартиры. Внутренний голос, настаивавший, чтобы она немедленно уснула, вернулся, но Коломба сказала ему: «Скоро», сняла рамку со стены и снова осмотрела на свету.

– Ничего, – подтвердила она, но, еще не успев договорить, поняла, что ошибается: центр фотографии казался более плотным.

К обратной стороне вырезки был приклеен кусочек картона, за которым был спрятан тонкий квадратик размером десять на десять сантиметров.