Убить Первого. Том 1 (СИ)

Минуты летели одна за другой, постепенно складываясь в часы. Эдван сидел под сосной, на его лбу вздулись вены а на лице от напряжения играли желваки, но он совершенно не замечал этого, полностью полглощённый процессом расширения внутреннего сосуда. Концентрация атры требовала немалых усилий, ведь способность к контролю энергии сильно отличалась от пинков и ударов. Ведь, если в случае с умением драться он словно вспоминал давно позабытые навыки, то контроль энергии ему пришлось осваивать самому, пусть и имея некоторое представление о том, как это делать.

Сосуд расширялся медленно и, просидев под сосной несколько часов, Эдван искренне позавидовал обладателям зелёного сосуда. Будь у него такой, первая ступень покорилась бы ему в разы быстрее, но с жёлтым… с жёлтым он ещё не был даже в середине пути. Техника расширения была проста, как дерево. Скопить внутри сосуда атры немного больше, чем туда могло уместиться и отпустить её, чтобы энергия раздвинула стенки, но увы, стоило только давлению ослабнуть, как сила, вместо того, чтобы расширить сосуд, вырывалась сквозь дыры наружу, из-за чего процесс двигался медленнее раненой улитки.

Когда небо начало темнеть, Эдван наконец-то овладел сжатием атры на более-менее сносном уровне и дело пошло быстрее. Теперь он уже не терял контроль над сжатой энергией, ослабляя давление, и мог немного дольше и сильнее давить на стенки сосуда изнутри. Каждый раз, когда его вместилище атры росло, он чувствовал странное покалывание в груди, очень похожее на мандраж от волнения, как будто бы в животе начинал образовываться ком. И с каждым новым шажком к первой ступени, радость и волнение становились всё сильнее и сильнее. И вот, когда небо полностью почернело, после очередного малюсенького расширения на ярко-жёлтом сосуде Эдвана появилась тонкая, еле заметная белая линия, что разделяла его на две части. Сердце юноши затрепетало. Именно этого знака он ожидал всё это время, именно о нём и говорилось в наставлении об атре. Пояс первого ранга. Точка невозврата пройдена, останавливаться уже нельзя. Набрав полную грудь воздуха, парень с новыми силами принялся двигать стенки сосуда, до тех пор, пока белая линия не стала такой же яркой, как и сам сосуд и трещины на нём. Как только это случилось, в голове Эдвана раздался грохот. От давления парню заложило уши, а каждую клеточку тела заполнил странный жар, как будто бы его окунули в очень горячую воду. Это длилось около минуты, не более, но это ожидание вымотало Эдвана так, словно его весь день гонял мастер Ганн. Открыв глаза, парень рухнул на землю и растопырил руки. Он тяжело дышал, но на губах его играла счастливая улыбка.

— Первая ступень… колодец, — выдохнул он, — наконец-то!

Небо начало потихоньку светлеть, но Эдвану не хотелось спать. Он чувствовал себя на удивление хорошо и бодро. Даже слишком хорошо. Так, словно он не сидел весь день и всю ночь под сосной, а валялся на циновке и бездельничал. Полежав ещё немного на земле, он поднялся на ноги и, с лёгким волнением, заглянул внутрь себя.

Жёлтый сосуд был на месте, как и яркая белая линия, что разделяла его напополам. Правда, энергии внутри оказалось не так уж и много. Видимо, когда он потерял контроль от грохота в голове, большая её часть вырвалась на свободу через трещины и растворилась в теле. Оттуда и сильный жар… с непривычки. Улыбнувшись, парень принялся заполнять сосуд атрой и с удивлением обнаружил, что уже не может сделать это за один короткий вдох. Эдван не знал, насколько маленьким был его внутренний сосуд изначально, ведь он вырос прямо у него на глазах, но одно юноша мог сказать точно — теперь на заполнение сосуда ему пришлось потратить около минуты. Разница оказалась колоссальной.

Взгляд Эдвана невольно упал на стену, через которую ему приходилось перебираться при помощи сосны. На его губах заиграла озорная улыбка и он, вместо того, чтобы отправиться в свою комнату, подошёл к забору. Остановившись перед преградой, парень глупо ухмыльнулся и, зачерпнув почти половину запаса из сосуда, он наполнил ею своё тело, которое мгновенно охватил сильный жар. Тупая улыбка счастливого идиота на лице молодого человека от этого стала только шире, после чего он присел и прыгнул.

— А-ха-ха-ха. а-агхм… ау-у-у…