Убить Первого

Вздохнув полной грудью, Эдван слабо улыбнулся. Воздух за пределами высоких городских стен, домов и прочих преград казался ему более чистым. Здесь, на природе, он чувствовал себя свободнее. Небольшие домики, что раскинулись неподалёку от прудов напоминали ему о родной деревне, а играющая ребятня у оросительного канала заставила парня невольно улыбнуться, вспоминая детство. Перед глазами парня встали образы его родных, лес и злосчастный мост через реку, отчего тёплая улыбка тут же померкла, сменившись грустью. Прошло не так много времени с тех пор… но он уже на пути к мести. Шаг через бездну совершён, он уже на первой ступени развития. Главное не останавливаться…

Чем ближе они подходили к краю полей, тем больше тут было народу. Кто-то преспокойно окучивал растения, а кто-то рядом с ним складывал мертвецов на большую телегу. От вида мёртвых тел у Эдвана по спине пробежали мурашки, ужас, застывший на лицах трупов вытянул из глубин его разума воспоминания о том дне. Помотав головой, парень прогнал их и постарался сделать максимально бесстрастное выражение лица, чтобы не выдать своих настоящих чувств болтливому старику. Ему совершенно не хотелось, чтобы Жан вдруг начал разглагольствовать от мёртвых.

Размеры внешней стены заставили Эдвана невольно испытать уважение к великим семьям и горожанам. Он почему-то представлял себе внешнюю стену в виде какого-то хлипкого забора, или хотя бы обыкновенного частокола, как это было в его деревне. Однако, реальность превзошла все его представления. Шестиметровая преграда, окружающая городские поля, была построена из двух рядов толстых брёвен, разделённых слоем какой-то странной рыжеватой грязи вперемешку с травой, шириной чуть больше трёх метров у основания.

— Это глина? — тихо спросил парень у своего спутника.

— А? Да. А что ещё в стены класть, не землю ж обычную, верно? — хохотнул Жан и, понизив голос, продолжил, — скажу тебе по секрету, городская стена такая же, а кто будет говорить, что каменная — плюнь ему в лицо! Камень там только снаружи, как тут брёвна. Её ещё мой дед строил, я знаю… — с важным видом подбоченился он так, словно рассказал Эдвану страшную тайну.

Не особо прислушиваясь к откровениям мужика, парень присвистнул, во все глаза рассматривая разрушенный кусок стены, вокруг которого всюду валялись древесные щепки, комки грязи и части брёвен. Наверху расположился отряд солдат из десяти человек, вооруженных метательными копьями. Бравые воины, облачённые в толстый пропитанный смолой льняной доспех, который тут называли боевыми одеждами, бдительно следили за округой, высматривая что-то вдали, пока рабочие спешно восстанавливали повреждения. Виновника разрушений нигде не было видно, но от одной мысли о том, что какая-то тварь пробилась через слой глины и разнесла участок стены длиной в сорок шагов, у Эдвана по спине проносилась армада мурашек.

— Повозка дядюшки Жана! — радостно воскликнул кто-то из рабочих, — наконец-то!

Почти все, кто был занят на стройке, синхронно обернулись в сторону телеги, и лица мужиков озарили радостные улыбки. Буквально через несколько минут объявили перерыв, народ столпился вокруг них, а Жан, взобравшись на свою повозку, с жаром начал продавать всё, что привёз с собой. Из недр глиняных горшков и бочек он извлекал буханки хлеба, соль, какие-то незнакомые Эдвану плоды, а также разливал по бамбуковым стаканам приятно пахнущую тёмную жидкость. По запаху она напоминала вино, но, всё-таки, чем-то неуловимо отличалась, а Эдван, не будучи знатоком в винном деле, не мог сказать, чем.

За неполный час мужик распродал почти три четверти всего, что было в повозке и работяги вновь вернулись к стройке, оставляя счастливого Жана наедине с его талонами.

— Видишь, как хорошо! Мы с тобой принесли немного радости в этот грустный день. Ты ешь, не стесняйся! Платить не надо, — усмехнулся мужик.

Эдвана не нужно было просить дважды. Всё-таки, у него крошки во рту не было с позавчера, но голод пришёл только сейчас, когда внутренний сосуд наполовину опустел и атра больше не наполняла его тело так, как ранним утром. И пока Эдван спокойно наслаждался едой и чувствовал себя так спокойно и безмятежно, как никогда, странный звук послышался откуда-то издалека. Через несколько мгновений он повторился и кусок застрял у парня в горле. Это был звериный рёв, похожий на гулкое мычание…

— Все, бегите прочь! — громко гаркнул солдат со стены, обернувшись к людям.

Дважды просить не пришлось, побросав инструменты где попало, народ припустил прочь от стены. Жан вылетел из повозки и помчался следом за рабочими, Эдван ненадолго задержался, пытаясь проглотить застрявший кусок, и вскоре тоже последовал за толпой, чувствуя, как начинает дрожать под ногами земля.