Убить Сталина. Реальные истории покушений и заговоров против советского вождя

Венцом академической деятельности Соколова стал подсчет потерь Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Сначала он насчитал 14,7 млн павших советских солдат и офицеров. При зрелом размышлении он пришел к закономерному выводу, что этого слишком мало, и выдал следующую цифру – 26,4 млн. Чтобы читатель содрогнулся, он заявил, что немцы на Восточном фронте потеряли всего 2,6 млн. То есть соотношение потерь составило 1 к 10. Это вообще любимая пропорция всех российских либералов.

Естественно, Соколову не поверили и попросили объяснить, как он вывел столь дикую цифру. Готовы удивиться? В потери СССР он включил и демографическую убыль (то есть тех, кто мог бы родиться, но не родился), а в случае с Третьим рейхом элегантно обошелся без этого. Да еще и сфальсифицировал данные по численности населения. Но еще более интересен сам механизм подсчета. Всем интересующимся историей Великой Отечественной прекрасно известно, что всего было мобилизовано (с учетом довоенного числа военнослужащих) 34,5 млн человек. Из них непосредственными участниками войны было около 27 млн. После разгрома гитлеровской Германии в рядах Красной Армии числилось около 13 млн человек. А значит, погибнуть 26,4 млн солдат и офицеров просто не могли.

Полагаю, уже и ребенку ясно: перед нами неутомимый профессиональный фальсификатор. В какой-то момент даже коллегам Соколова стало неудобно. В мае 2016 года он был исключен из Вольного исторического общества с формулировкой «за нарушения научной этики». Так они тактично назвали очередной случай плагиата. Не может человек без этого. Как Навальный не может не писать еженедельно ахинею, так и Соколов не может не позаимствовать чей-то интеллектуальный труд.

А теперь важный вопрос: вы будете после этого доверять его смелым выводам по фотографиям в деле Таврина? Тем более есть у меня такое подозрение, что с архивным делом Соколов не работал, а свои умозаключения сделал по фотокопиям в каком-нибудь журнале. В самом деле, зачем учить географию, если извозчик есть? К сожалению, со времен Фонвизина мало что поменялось в психологии отдельных граждан.

Ладно, оставим в покое либеральные страдания и искания. Это бесконечная тема, которой когда-нибудь в будущем профессиональные психиатры посвятят, вероятно, не одну монографию. Тема ведь благодатнейшая. Я же вам хочу рассказать о другом. Гораздо более интересном. С одним из участников этого покушения на Сталина мне довелось быть знакомым лично еще с конца 90-х годов. Больше того, по мнению некоторых могучих умов, именно Гаспарян стал виновником его смерти. Заинтригованы? Тогда обо всем по порядку.

Еще несколько лет назад Николай Рутченко был весьма уважаемым французским пенсионером. О нем говорили в восторженных тонах. Вот яркий образец: «Всегда производил впечатление человека, которого не могло сломить ничто. От общения с ним веяло старой, какой-то могучей силой прежних времен. Но всегда и везде главной в его помыслах и действиях оставалась Россия»

. Согласимся, сильно сказано. Перед глазами встает образ патриота, который неустанно служит своей стране. Автор многочисленных книг по истории Белого движения. Человек с потрясающей харизмой. Прекрасный рассказчик. Глядя на него, никогда не подумаешь, что перед вами хладнокровный убийца. Впрочем, об этом он никогда не рассказывал. Да и вообще о своем участии в Великой Отечественной войне Рутченко предпочитал не распространяться.

Мог лишь очень кратко сообщить, что был призван в армию и попал в плен. Верховного главнокомандующего Сталина он считал преступником, ответственным за политические репрессии 30-х годов, и поэтому добровольно согласился сотрудничать с немцами. Стал переводчиком на оккупированных германской армией территориях СССР. Осознал преступные цели канцлера Германии Адольфа Гитлера и попал в концлагерь за антинемецкую деятельность. Такой вот убежденный борец против диктатур. После войны поселился во Франции и занялся наукой. Но была у Рутченко и совсем другая жизнь, о которой он старательно пытался забыть.

Август 1941 года. В первые, самые тяжелые месяцы войны советские войска терпели одно поражение за другим. В немецком плену оказалось свыше 2 млн солдат и офицеров. В том числе и студент-историк из Ленинграда лейтенант НКВД Николай Рутченко. Он не был расстрелян и не умер от голода в лагере, как сотни тысяч граждан СССР. Зная немецкий язык, он практически сразу согласился служить переводчиком в германской полиции безопасности. Именно в нее входили карательные группы специального назначения, которые осуществляли массовые казни гражданских лиц на оккупированных территориях. Жертвами в первую очередь были евреи и цыгане.