Убить топа 6. Запределье

Но природное упрямство взяло верх, я снова поперся через задние дворы. В конце концов сердобольные стражники показали мне на закоулок, который вел напрямую к храму, но я все равно счел это личной победой. Ведь это же я нашел этих стражников, гоняющих в местную карточную игру за кожевенной лавкой.

Я обошел храм и вышел на площадь, оглядывая толпящийся тут народ. А народу было много…

– Не понял, – прошептал я, крутя головой.

Такой толпы тут не было даже на осаде после регистрации.

– Это он? – послышался голос.

Я быстро развернулся и скользнул обратно за стену храма. Там я перешел на бег и нырнул обратно в закоулок. Напоследок я оглянулся – несколько игроков уже стояли возле храма и крутили головами.

Не сказать, чтобы я чувствовал тревогу. Как мне показалось, это последствия того самого стрима.

Люди разные. Кому-то хочется пообщаться, кому-то просто докопаться и высказать свое архиважное мнение. А у кого-то чешутся руки и ему надо слить именно «того самого чувака со стрима». Минутка славы, так сказать.

В стенах Сафиры я чувствовал себя в безопасности, но толкаться на площади и звать стражу при каждом чихе не особо хотелось.

Я снова вышел к стражникам, которые так и проматывали служебное время в закоулке. Они сидели на ящиках, разложив игру на третьем ящике между ними. Алебарды стояли рядом, прислоненные к стене.

Один стражник был постарше, усатый, второй молодой, еще, можно сказать, совсем зеленый. Кажется, именно при этих двоих из свитка вылез троллезавр Урчин.

– Что, друг Хаммер, многолюдно сегодня? – спросил меня седоусый стражник, что был постарше.

– Да, странников сегодня много, – задумчиво глядя в карты, сказал молодой.

– А еще все общительные такие стали, – улыбнулся седоусый, – Вот мне кажется, светлые времена скоро наступят. Мне сегодня здравствуйте сказали двадцать пять раз. И это за последние полчаса.

– Мне столько же, – сказал молодой, – И все один и тот же странник, стоял и тараторил. Чего он ждал, я не пойму. Я с ним поздоровался, а он все «здрасте».

Он потряс кулаком и выбросил на ящик кости. Они показали тройку, и молодой выругался, глянув на третью карту в большой колоде. Видимо, не свезло.

Я оглянулся, проверяя, не несется ли толпа фанаток по закоулкам. Неожиданно для себя я взял еще один ящик из кучи хлама за лавкой и подсел к стражникам. Сам же советовал игрокам побольше разговаривать с местными.

– Ты хочешь поиграть, друг Хаммер? – спросил седоусый.

Покачав головой, я сказал:

– Да я посмотрю пока. Подучусь, потом как-нибудь сыграю.

– Только с ним осторожней, – молодой кивнул на седоусого, – Оставит без жалования на раз-два.

Старший покрутил усы, посмеиваясь, а потом нахмурился:

– А потому что мозгов у вас, молодых, нет. Все вперед сохи лезете, не терпится вам.

– А в чем принцип? – спросил я, глядя на карты в руках играющих.

На ящике напротив каждого тоже лежали раскрытые карты. Молодой еще раз отсчитал карты в перевернутой колоде, посмотрел на третью, приподняв за уголок. Он задумчиво вытянул ее и немного завис.

– Ну, ты рожать будешь? – нетерпеливо проворчал седоусый.

– Сейча-а-ас, – протянул молодой.

На мой вопросительный взгляд он пояснил:

– Это, – молодой показал мне на свои раскрытые карты на столе, – мой «горизонт». Он смотрит на него и пытается понять, какое солнце у меня «взойдет».

– Взойдет? – переспросил я.

– Угу, – молодой внимательно глядел на ящик, и потом все-таки оставил себе вытянутую карту, добавил ее в веер в руках, а оттуда одну отправил в биту.

– А, так ты все-таки малены собираешь? – седоусый посмеялся в кулак, – Тоже мне, мастер блефа.

Молодой скривился, а потом сказал мне:

– Игра называется «Восход Трех Солнц». Надо собрать из колоды одну масть в комбинацию, тогда ты выиграешь. Твое солнце «взойдет».

– Ага, только у малого вечный закат, – пошутил седоусый и засмеялся.

Я усмехнулся и ради интереса взял одну карту посмотреть. На рубашке был изображен уже знакомый символ: три разноцветных звезды в круге. Я перевернул карту и… офигел…

– А это же… – я с сомнением показал карту седоусому.

– Ага, – тот кивнул, – Бог Крови.

В уголке карты была отмечена одна синяя звездочка.

– Это Бог Крови в свете Элохона, – добавил молодой, – Один кровавый эло.

Я вытащил другую карту. Там был Бог Тьмы, и три уголка заняли красные звездочки.

– Бог Тьмы в свете Каранхона, – улыбнулся молодой, – Три темных карана.

Тут я поскреб макушку.

– А Каранхон и Элохон – это что?

Седоусый переглянулся с молодым и покачал головой.

– А я еще вас, молодежь, ругаю. А странники вон, даже таких вещей не знают.

Молодой ткнул в небо пальцем:

– Каранхон, Элохон и Маленхон. Три солнца.

Я вытянул еще одну карту. Какой-то другой бог и две желтые точки.

Божество тоже было темным эльфаром, имело кожу угольно серого цвета, испещренную рисунком огненных вен. Казалось, будто его раскалили и внутренний жар проступает через трещинки. Глаза горели ярко-оранжевым пламенем.

– Бог Огня, – молодой ткнул пальцем в карту, – В свете Маленхона. Два огненных малена.

– Ааа, – протянул я и хотел наклониться, чтобы рассмотреть все карты на столе.

Но сзади в проулке раздались крики.