Убить волка (СИ)

Две крохотные и весьма привлекательные точки цвета киновари спрятались в уголке глаза и на мочке уха. Настолько крохотные, будто они появились от прикосновения кончика иглы. Единственный скудный источник света был обращен на эту пару совершенных символов красоты ослеплявших своей простотой и совершенством.

Чан Гэн наблюдал за ним в полумраке просторной комнаты и отметил, что в подобном свете очарование Шилю только усилилось.

Его совершенный облик был бесподобен, и каждый раз Чан Гэн смотрел на него, будто впервые, взволнованно задерживая дыхание от безмолвного восторга.

Он быстро моргнул, пытаясь отвлечься от пары кроваво-красных точек перед глазами. Сглотнув, он расслабился и громко сказал:

— Шилю! Прими лекарство!

Из-за подросткового возраста у Чан Гэна ломался голос, и ему было достаточно трудно говорить с полуглухим человеком. К счастью, Шэнь Шилю услышал его, и жуткие звуки флейты прекратились.

Чтобы разглядеть стоявшего в дверях Чан Гэна, Шэнь Шилю прищурился:

— Ну и где твои манеры? Ты понимаешь, к кому обращаешься?

Шэнь Шилю был всего на семь-восемь лет старше Чан Гэна. Он до сих пор не был женат. Полностью осознавая свою бесполезную натуру, Шэнь Шилю был вполне не против прожить всю жизнь в гордом одиночестве. Без жены. Но вдруг у него появился сын, которого он должен был воспитывать. Проблема в том, что он совершенно ничего не хотел делать — кроме как крепко держать этого мальчишку возле себя. Вот только бездействуя, он с трудом мог отстаивать свою роль «отца».

Чан Гэн проигнорировал возмущение со стороны Шилю и осторожно поставил перед ним миску с лекарством.

— Пей, пока горячее. И уже поздно. Так что как выпьешь, сразу ложись!

Отложив флейту в сторону, Шилю взял миску в руки.

— Какой неблагодарный... Тебе так плохо живется, будучи моим сыном? Я потратил столько сил, чтобы обращаться с тобой как следует!

Быстро осушив миску с лекарством, он сделал пару глотков чистой воды, которую ему протянул Чан Гэн, и махнул рукой, обращая на себя внимание:

— Я сегодня был на рынке в Чанъяне и принес для тебя кое-что потрясающие! Иди сюда!

Пока Шэнь Шилю искал это «кое-что», он так низко наклонился к столу, что едва не касался его кончиком носа.

Чан Гэн не мог не вмешаться:

— Что ты ищешь? Давай я помогу? — Он нахмурился и добавил: — Я уже вырос! Неужели ты не можешь придумать ничего другого, кроме как приносить мне детские игрушки?

«Если у тебя так много свободного времени, почему бы просто не перестать доставлять мне неприятности и позволить заниматься более полезными вещами!»

Но эту мысль Чан Гэн не стал произносить вслух, посчитав немного обидной.

К сожалению, из года в год господин Сюй Байху редко оставался дома. Он был хорошим и честным человеком, который всегда был очень добр к Чан Гэну, даже несмотря на то, что практически не общался с ним. Так вышло, что Чан Гэн начал часто думать об этом и о том, что самые важные годы своей жизни он провел со своим неисправимым ифу.

Шэнь Шилю же был жутким бездельником. Он попросту прожигал день за днем. И при этом он всегда таскал Чан Гэна с собой! Если не на ярмарку, то обязательно покататься на лошадях.

Однажды он даже нашел для Чан Гэна «щенка» и гордо вручил его тому в руки. Увидев это, учитель Шэнь покраснел от страха. Этот слепой не мог отличить волка от пса, и в итоге притащил в дом крохотного волчонка!

Сколько же должно быть силы воли у мальчика, который только начал взрослеть, чтобы не перенять эти вредные привычки Шэнь Шилю?

Чан Гэн в ужасе представил, сколько ему на это потребуется сил.

С раннего детства он не питал особо интереса к игрушкам. Чан Гэн умудрялся все планировать и строго следовал собственному распорядку. И больше всего он не хотел — да и не любил — чтобы его беспокоили другие. Почти всегда Чан Гэн, будучи очень весьма строгим человеком, недовольно реагировал на веселье других людей. Поэтому его так раздражало постоянное беспокойство о Шэнь Шилю.

Но Чан Гэн не мог злиться на него долго, потому что знал, что Шэнь Шилю действительно любил его как родного сына — и это были не пустые слова.

Однажды, когда Чан Гэн очень тяжело заболел, Сюй Байху как обычно не было дома. Врачи предупреждали, что жизнь мальчика в опасности. Его ифу забрал его к себе домой и наблюдал за ним без сна три дня и ночи.

Каждый раз, когда Шилю выходил из дома, для него было совершенно не важно, как близко или далеко от него Чан Гэн. Не было важно даже то, чем мальчик мог заниматься в это время. Но он всегда дарил Чан Гэну несколько маленьких игрушек или сладостей. Пусть Чан Гэну всё это жутко не нравилось, но он не мог не отрицать того, что Шилю думал о нём всегда, в любое время и в любом месте.

Короче говоря, каждый раз, когда Чан Гэн встречался с Шилю, он всегда очень быстро и чрезвычайно сильно раздражался. И всё же, смотря на своего ифу, он не мог скрыть того, что беспокоился за него.